Цифровая дипломатия в качестве средства стратегического сдерживания

Цифровая дипломатия как современный коммуникационный инструмент международных отношений[1]

Одно из негативных последствий бурного развития информационно- коммуникационных технологий и интернета – это появление новых форм международных конфликтов, включая информационные и сетевые войны. Как отмечает специальный представитель Президента Российской Федерации[2] по вопросам международного сотрудничества в области информационной безопасности, посол по особым поручениям А. Крутских, «основная озабоченность в сфере обеспечения международной информационной безопасности связана с возможностью применения информационно-коммуникационных технологий в целях, не совместимых с задачами обеспечения международной стабильности и безопасности». Поэтому в современных условиях геополитической и геоэкономической нестабильности странам и другим субъектам мировой политики приходится использовать многоуровневую, мультинаправленную и так называемую цифровую дипломатию. Цифровая дипломатия рассматривается как широкое использование информационно-коммуникационных технологий (ИКТ), в том числе новых медиа, социальных сетей, блогов и тому подобных медиаплощадок в глобальной Сети для содействия государственным органам при осуществлении функций и коммуникаций по вопросам, связанным с внешней политикой, включая механизмы влияния на зарубежную аудиторию. Правительство США определяет понятие «цифровая дипломатия» (digital diplomacy) как применение социальных сетей в дипломатической практике правительства США. Все существующие проекты цифровой дипломатии США (см. табл.) можно разделить на следующие основные направления:

– создание молодежного протестного движения;

– объединение пользователей вокруг американского интерактивного радио и телевидения;

– мобилизация групп оппозиционеров (диссидентов);

– формирование диалога между представителями правительства США и отдельными блогерами[3].

История развития цифровой дипломатии в США

1996	директор Информационного агентства США Дж. Даффи объединив несколько журналов, создает первый интернет-журнал Washington Files.
1996-2000	правительство США создает еще несколько электронных журналов и пытается объединить выпускников программ обмена с помощью сайта Госдепартамента.
2001	США заявили о появлении так называемой сетевой дипломатии – NetDiplomacy.
2002–2003	администрация Дж. Буша-мл. переносит традиционные радио- и телеканалы международного вещания в интернет.
2006	формирование первой группы специалистов (Digital Outreach Team) для мониторинга информации и дезинформации о США.
2006	Госсекретарь США К. Райс объявляет о запуске первого официального блога Госдепартамента США под названием Dipnote. Администрация Дж. Буша-мл. открывает правительственный портал (America.gov), который распространяет позитивную информацию о США, и несколько электронных журналов (eJournal USA, Weekly Newsletter, Student Corner).
2007–2008	были созданы 15 отделов в Госдепартаменте, ЦРУ, министерстве обороны, а также в Агентстве международного развития США (USAID). Эти отделы занимаются анализом международных и национальных социальных сетей, блогов, чатов, а также транслированием позитивной информации о США в интернет-ресурсы.
2009	Х. Клинтон, получившая пост госсекретаря в администрации Б. Обамы, стала инициатором программы обновления внешней политики США, которая получила название «Государственное управление в XXI веке». Одним из направлений данной программы и стала цифровая дипломатия.
20079–2010	заместитель госсекретаря по вопросам публичной дипломатии Дж. Макхейл изложила стратегию новой публичной дипломатии США в документах «Публичная дипломатия: укрепление взаимодействия Соединенных Штатов с миром» и «Публичная дипломатия: национальный стратегический императив», в которых обозначены основные задачи цифровой дипломатии:
	– дискредитация идеологических противников Соединенных Штатов;
	– противодействие информационной деятельности Китая в интернете;
	– ограничение медиаприсутствия России на пространстве бывшего Советского Союза;
	– противодействие внешней культурной политике Ирана, осуществляемой через социальные сети.
2010	Госдепартамент США разработал еще одну стратегию развития американской дипломатии. Документ носит название «Стратегический план развития информационных технологий в 2011–2013 гг.: цифровая дипломатия».
	Первым проектом стало создание особого исследовательского центра в Гарвардском университете для изучения политической ориентации пользователей социальных сетей и блогов в зарубежных странах.
	Другой проект заключается в проведении первой конференции так называемых сетевых диссидентов (Conference on Cyber Dissidents: Global Success and Challenges) в Институте Дж. Буша в штате Техас весной 2010 года. Правительство США пригласило на конференцию блогеров, которые выступают против действий своих правительств в области прав человека, свободы прессы и интернета. Такие страны, как Сирия, Венесуэла, Куба, Иран, Россия, Китай и Колумбия, были представлены на данной конференции.
	Третья инициатива Госдепартамента была направлена уже на создание при помощи интернета групп диссидентов в «недемократических» государствах. Осенью 2010 года был запущен проект под названием Civil Society 2.0. Проект предполагает объединение специалистов в области компьютерной техники, информационных технологий и интернет-технологий с неправительственными организациями и активистами в различных частях света.
2011	В США был принят ряд документов, затрагивающих военно-политические аспекты развития интернета. В июне 2011 года была частично опубликована «Стратегия по действиям в киберпространстве» Пентагона. В этом документе киберпространство рассматривается как пространство ведения боевых действий наряду с наземным, морским и воздушным, а также космическим пространствами.
2012	По состоянию на март 2012 года, в штате Государственного департамента США имелось 150 человек, занятых полный рабочий день в сфере электронной дипломатии (такая же тенденция наблюдается и в других странах). «Твиттер, в частности, становится тем критическим инструментом, с помощью которого государства и гражданское общество стремятся реализовать свою внешнюю политику или повлиять на общественное мнение.
2012–2014	Современная публичная дипломатия США отвергает концепцию монолога, то есть одностороннего распространения информации, и переходит к так называемому диалогу, или «слушанию» (listening), что обеспечивает обратную связь, а затем и быструю реакцию США на формирующееся общественное мнение пользователей сети. Такой подход обусловил масштабное создание личных страничек официальными лицами правительства США в социальных сетях.
	Запущен хаб электронной дипломатии, разработанный Agence France Presse (AFP), который визуализирует, анализирует и оценивает присутствие и влияние дипломатических акторов в «Твиттер» по всему миру и в режиме реального времени. Разработанные алгоритмы позволяют постоянно обновлять рейтинг государств и отдельных лиц, а также позволяет смотреть электронную дипломатию в действии. Базы данных включают тысячи аккаунтов, начиная от руководителей государств, министров, дипломатов, экспертов, активистов и политически мотивированных хакеров.

 

Как форма публичной дипломатии, цифровая дипломатия является механизмом влияния на зарубежную аудиторию посредством определенных методов, таких как: размещение радио и телепередач в сети Интернет, распространение в открытом доступе литературы в цифровом формате, мониторинг дискуссий в блогосфере, рассылка информации через мобильные телефоны, а также создание персонифицированных страничек членов правительства в социальных сетях. Что же могут социальные сети предложить людям, интересующимся внешней политикой России, ее инициативами на международной арене, развитием двусторонних и многосторонних отношений, в том числе на площадках, предлагаемых ООН? Людям, которые регулярно посещают сайт Министерства иностранных дел России в интернете и читают единую новостную ленту?

Дипломатия, которая ранее была относительно «закрытой» сферой деятельности, благодаря развитию информационного общества становится все более открытой для обычных граждан. Официальное присутствие в интернете, в том числе и в мировых социальных сетях («Твиттере», «Фейсбуке», «Ютубе» и т. п.), государственных дипломатических ведомств отмечено соответствующими страницами на этих площадках, которые есть, практически, у всех министерств иностранных дел развитых стран, в том числе и у российского МИДа. Эта новая форма цифровой дипломатии дает новые возможности осуществления государственной международной политики, но и выдвигает особые требования к ее участникам[4].

На фоне вышеназванных ресурсов сайт российского Министерства иностранных дел выглядит менее информативным, в основном за счет устаревшего дизайна (см. Рисунок 3). Хотя формально на нем представлена практически та же информация, что и на итальянском сайте[5].

Есть единая новостная лента, раздел внешней политики, архив документов, раздел дипломатических и консульских представителей за рубежом, информация для выезжающих за границу, информация по учебным заведениям, «Дипломатический клуб», фото- и видеоматериалы и т. д. Есть трансляция в «Твиттере», «Фейсбуке» и «Ютубе». Но дизайн сайта и не всегда оперативная его поддержка (в период марта – апреля 2014 года, когда началось основное обострение внешнеполитической ситуации в связи с событиями на Украине, сайт периодически подвисал и практически не работал) снижают его конкурентность по сравнению с аналогичными площадками ведущих европейских стран. Разумеется, все сайты дипломатических ведомств снабжены функционалом для осуществления обратной связи со своими читателями, которая возникает благодаря тому, что посетители этих страниц имеют возможность оставлять комментарии к той информации, которую они получают с сайта. Обратная связь между дипломатическими ведомствами и населением – новое явление современного информационного общества, чего раньше, еще пару десятилетий назад, не было. Основной отклик идет на страницах в социальных сетях. При этом надо отметить, что подписчиков у «Твиттера» российского МИДа практически столько же, сколько и у французского (281 тыс. и 303 тыс. читателей соответственно – см. рис.). Это свидетельствует о том, что информация нашего дипломатического ведомства востребована и хорошо воспринимается в обществе.

Стоит подчеркнуть, что нельзя недооценивать роли социальных сетей в формировании общественного мнения, и поэтому то, как подается информация на официальных страницах дипломатических ведомств в социальных сетях, имеет первостепенное значение[6].

Особенности современной политической коммуникации в информационном пространстве

Концепцию информационного блока МИДа в «Фейсбуке» можно разделить на три основные группы. Во-первых, это официальные сообщения министерства, во- вторых, сопутствующие материалы, относящиеся к истории российской дипломатии или к актуальным международным событиям, и, в-третьих, сообщения с ироничным или откровенно юмористическим наполнением, внезапными цитатами, смелыми заголовками. Очевидно, именно последняя категория и привлекает наибольшее общественное внимание. Как сказала в своем интервью Мария Захарова: «Образно говоря, мы ставили перед собой задачу сделать некое "научно-популярное издание", в котором сочетались бы официальные комментарии с какими-то историческими материалами и элементами "развлекательности". Думаю, неправильно строго выдерживать какой-то один стиль, особенно в социальных сетях. Фейсбук не должен дублировать официальный сайт, где стоят исключительно серьезные материалы. Здесь нужно, чтобы было интересно, познавательно и нескучно».

С развитием событий на Украине ожесточение «информационной войны» во всех средствах массовой информации, включая и сетевые площадки интернета, только возрастало. При этом надо отметить, что на страницах дипломатических ведомств (за исключением Украины) взаимные пикировки практически сошли на нет, что естественно, поскольку ситуация при всей ее остроте все-таки стала принимать характер системного и затяжного конфликта. Троллинг уступил место официальным релизам и аналитике, что стало больше соответствовать моменту.

Проанализировав информацию, размещенную на страницах «Фейсбука» Министерства иностранных дел России в сентябре месяце (то есть после заключений минских соглашений между правительством Киева и представителями донецких республик), можно сделать вывод о том, какие материалы были больше всего востребованы посетителями этого ресурса. По количеству перепостов (то есть ссылок на материалы МИД в «Фейсбуке», которые пользователи распространяли на других ресурсах), была составлена табл, которая показывает, какие материалы вызвали самую живую реакцию.

На первом месте находится заметка, высмеивающая очередной «прокол» западных СМИ, которые в качестве демонстрации роста «антипутинского» протеста в России и усиления «антивоенных настроений» привели фотографию участника акции в Москве с флагом Донецкой республики. Эту заметку (см. рис.) перепостили 1 405 раз. Но остальные материалы, на которые посетители страницы МИД РФ в «Фейсбуке» решили сослаться в своих сообщениях на других площадках в интернете, носят аналитический характер или относятся к блоку официальных выступлений руководителей внешнеполитического ведомства России. Помимо этого, очень большой интерес вызвали выступления Е. Примакова по нынешней международной ситуации, что свидетельствует о востребованности проработанных глубоких оценок происходящих событий и их квалифицированного комментария. Таких материалов явно недостаточно.

Наиболее востребованные материалы в «Фейсбуке» МИД РФ
в сентябре 2014 года

№	Количество перепостов	Тема	Дата
1	1 405	Nice choice of photo, comrades! FT is on the right direction! Who's next? Мы думали, западным медиа нас сложно удивить.	23.09.2014
2	324	Е. Примаков «США породили Франкенштейна»	27.09.2014
3	257	Выступление С. Лаврова на 69-й сессии ООН	27.09.2014
4	254	Постпред РФ Виталий Чуркин раскритиковал выступление Яценюка в ООН	25.09.2014
5	184	Комментарий Департамента информации и печати МИД России в связи с обнаружением захоронения под Донецком	24.09.2014
6	176	Заявление МИД России в связи с ударами по территории Сирии	23.09.2014
7	172	О вручении Министру иностранных дел России С.В. Лаврову и статс-секретарю – заместителю Министра Г.Б. Карасину Общественной премии святого благоверного князя Александра Невского	23.09.2014
8	165	Е. Примаков «Большая политика не должна мешать борьбе с террором»	24.09
9	126	Ответ Министра иностранных дел России С.В. Лаврова на вопрос СМИ по поводу выступления Президента США на сессии Генассамблеи ООН, Нью-Йорк, 24 сентября 2014 года	25.09.2014
10	103	Выступление Министра иностранных дел России С.В. Лаврова на Международной конференции по обеспечению мира и безопасности в Ираке, Париж, 15 сентября 2014 года	15.09.2014

 

На фоне быстрого расширения масштабов использования в общественно- политической жизни социальных медиа возникла необходимость в разработке новых научных подходов к социальным сетям, которые построены на инновационной технологической базе. В 2011 году агентство DARPA (Defense Advanced Research Projects Agency) начало работу по проекту SMISC (Social Media in Strategic Communication). В проекте исследования отмечалось, что условия, в которых вооруженные силы США проводят свои операции, быстро меняются по мере распространения сайтов социальных сетей, блогов и технологий обмена аудиовизуальной информацией (например, «Ютуб»), причем эти изменения только ускоряются с развитием мобильных информационно- коммуникационных технологий. Изменения в природе современных международных конфликтов, инициированные применением социальных медиа, являются столь глубокими, что и изменения, вызванные предыдущими социальными и научно- техническими революциями. Поэтому главной задачей проекта SMISC являлась разработка новых научных подходов к социальным сетям; а именно: проект предполагал разработку автоматизированных и полуавтоматизированных инструментов и технологий для систематического и основанного на соответствующих методиках использования социальных медиа для того, чтобы:

– распознавать структуры кампаний по убеждению и операций влияния в рамках социальных сетей и сообществ;

– идентифицировать участников и намерения и измерять эффект от проведения кампаний по убеждению;

– противостоять сообщениям, передаваемым враждебной стороной в ходе выявленных операций влияния;

– выявлять, классифицировать, измерять и отслеживать следующие направления: образование, развитие и распространение концепций и идей, а также целенаправленность вводящих в заблуждение сообщений и дезинформации.

В итоге к концу 2011 года Лаборатория передовых технологий LMATL (Lockheed Martin Advanced Technology Laboratories) разработала инструмент анализа социальных сетей и динамики мнений SNODA (Social Networks and Opinion Dynamics Analysis Tool), который был предназначен для моделирования, анализа и визуализации распространения мнений в больших социальных сетях. Кроме того, SNODA позволяет моделировать изменение мнений. Апробация и эксперименты были проведены на членах специально созданного искусственного виртуального сообщества.

В области организации контроля за киберпространством и анализа социальных сетей заслуживает внимания разработка лаборатории PNLL (Pacific Northwest National Laboratory) – визуальная аналитическая среда Starlight (Starlight Visual Information System, VIS). В число пользователей системы входят Агентства национальной безопасности, ФБР, ЦРУ, Разведывательное управление министерства обороны США, министерство обороны Великобритании, управление полиции города Нью-Йорка и др. Starlight – это технологическая платформа для визуального анализа, которая позволяет пользователям в интерактивном режиме переключаться между различными представлениями информации, то есть одновременно работать, например, с геопространственными, временными, сетевыми и другими формами отображения[7].

Среди средств работы с социальными сетями следует отметить технологии британско-американской компании i2, которые помогают автоматизировать аналитическую деятельность, обеспечивая поиск скрытых закономерностей и связей и визуализируя объекты анализа. Разработки i2 представляют собой аналитическую среду, позволяющую легко интегрироваться с геоинформационными системами (geographic information system, GIS) и другими технологиями аналитической обработки данных. Среди технологий i2 есть модуль SNA (Social Network Analysis), нацеленный на анализ и понимание сложных сетей путем измерения или «взвешивания» взаимодействия между ними. Этот модуль комбинирует организационную теорию с математическим моделированием и берет свое начало в социологии. Ключевой концепцией в анализе социальных сетей является центрированность (centrality). Сеть с высокой центрированностью управляется одним человеком, который контролирует основные информационные потоки и является потенциальной точкой сбоя связи. Сети с меньшими степенями центрированности не имеют таких слабых мест, и сеть будет продолжать функционировать даже в случае выхода каких-либо каналов из строя.

Здесь следует сказать несколько слов о «сетецентризме». Впервые термин «сетецентрический» (network centric) был использован вице-адмиралом военно-морских сил США Артуром Себровски и Джоном Гарсткой в статье, опубликованной ими в журнале Proceedings в январе 1998 года, «Сетецентрическая война: ее происхождение и будущее». Затем данная концепция была доработана и представлена в книге Джона Гарстки, Давида Альбертса и Фреда Стейна. «Сетецентрическая война» по сути не является новым типом войны, а новым подходом к подготовке, организации и ведению боевых действий, где в центре внимания оказывается сеть. Причем наиболее важным аспектом являются принципы ее организации и во многом самоорганизации. В основе такой сети лежит глобальная информационная решетка (ГИР; global information grid – GIG; см. рис.)[8].

 

GIG – глобально взаимосвязанное, сквозное (end-to-end) множество информации, которая накапливается, хранится, распространяется и распределяется по запросу от военных, политических деятелей и обслуживающего персонала. GIG включает свои и арендованные коммуникации, компьютерные системы и сервисы, программное обеспечение (в том числе приложения), данные, сервисы безопасности, другие связанные сервисы, а также системы обеспечения национальной безопасности.

Таким образом, продолжающаяся технологическая и контентная революция в средствах массовой коммуникации по ряду основных показателей усложняет взаимодействия участников международных отношений.

Невиданный ранее формат тесного взаимодействия между обществом и дипломатическими ведомствами делает современную дипломатию чрезмерно публичной, с одной стороны, и менее сдержанной – с другой. В этих обстоятельствах очень важно, сохраняя информационную инициативу и применяя новые современные средства коммуникации с их специфическим стилем общения, не допускать падения уровня политической культуры, как это произошло с дипломатическим ведомством США и некоторых других стран.

Использование цифровых технологий в сфере дипломатической деятельности открывает новые возможности для ведения политики «мягкой силы», для выработки согласованных действий по преодолению обществом политико-социальных и экономических кризисов, а также выработке мер по их недопущению[9].