Перемирие в сирийской зоне военных действий: быть или не быть?
О военно-политической обстановке в регионе Ближнего Востока
Переговоры в Вене касательно урегулирования сирийского конфликта между представителями сирийских властей и оппозицией приостановлены до 25 февраля. Во время их проведения должны быть рассмотрены возможность перемирия, которое не будет распространяться на террористические группировки признанные таковыми ООН, а также вопрос создания переходного правительства в Сирии, принятия новой конституции и проведение выборов в течение 18 месяцев. 22 февраля президенты В. Путин и Б. Обама договорились о перемирии, которое должно начаться 27 февраля в 00.00 по дамасскому времени. Однако представляется важным оценить возможность перемирия вообще, а также силы, которым оно выгодно или наоборот, является помехой.
В первую очередь следует рассмотреть данный вопрос с точки зрения одного из ключевых региональных игроков - Турции. Как известно на театре военных действий в Сирии с момента начала участия России в войне ситуация серьезнейшим образом изменилась. Мало того, что Сирийская Арабская Армия (САА) при поддержке российских ВКС перешла в наступление на большинстве направлений, где ведутся боевые действия, так еще курдское ополчение - Отряды народной самообороны (курд. Yekîneyên Parastina Gel, YPG) - представляющие собой боевое крыло Партии "Демократический союз" (курд. Partiya Yekîtiya Demokrat - PYD, рус. - ПДС), проводит довольно активные и успешные наступательные действия в районе стратегически важного города Азаза и на днях взяли под контроль город Телль-Рифаат [1], на что турки ответили артиллерийским огнем по позициям курдов. В результате от Телль-Рифаата до западного берега реки Евфрат (около 100 км) осталась брешь на сирийско-турецкой границе, через которую со стороны Турции ведется снабжение боевиков таких террористических организаций как Исламское государство (ИГ/ДАИШ), протурецкой "Ахрар аш-Шам" и других военизированных группировок, состоящих, в частности, из туркоманов. Перекрытие данного участка на границе представляет собой стратегическую угрозу национальной безопасности Турции с точки зрения ее правящего режима. Данное обстоятельство связано с тем, что соединение всех курдских кантонов (по обе стороны Евфрата) будет означать:
- невозможность снабжения террористических организаций, поддерживаемых Анкарой, вследствие чего влияние со стороны последней на ход военных действий серьезнейшим образом сократится;
- образование де-факто независимого Сирийского Курдистана, который будет неподконтролен ни Дамаску, ни Анкаре;
- создание Сирийского Курдистана, которое позволит всем боевым организациям курдов, действующим против турецких властей на территории самой Турции, обрести мощный тыл, откуда будут выдавлены все протурецкие боевики;
- конец экспансионистским устремлениям Анкары с ее пантюркистскими идеями;
Ситуация для Турции становится все более угрожающей из-за того, что правительственные войска Сирии перекрыли канал снабжения антиправительственных сил в районе Алеппо (рис. 1). На карте видно, что боевики т.н. "умеренной оппозиции" лишены возможности получать снабжение со стороны Турции. К сказанному следует добавить, что для Анкары раздражающим фактором играет поведение Вашингтона, делающего ставку сразу на несколько центров сил. В частности, турецкое руководство неоднократно выражало свое крайнее недовольство поддержкой курдской ПДС со стороны США, которые устами пресс-секретаря Госдепартамента Джона Кирби заявили, что не считают эту партию террористической организацией. В ответ на это президент Турции Реджеп Эрдоган подверг резкой критике позицию Вашингтона:
"У нас есть доказательства! Мы говорим американцам: "Это террористическая группировка". Но американцы встают и говорят: "Нет, мы не считаем их террористической группировкой [...] Поскольку вы не признали их [террористами], весь регион превратился в море крови" [2].
Помимо этих слов прозвучали и более радикальные заявления. Так советник Эрдогана Шереф Малкоч недвусмысленно намекнул, что Анкара может предпринять ряд мер против США, в т.ч. и по линии авиабазы "Инджирлик", где дислоцированы американские боевые самолеты, если Вашингтон не признает ПДС террористической организацией [3]. При этом, даже несмотря на последовавшую критику в адрес Малкоча со стороны Эрдогана, очевидно, что турецким руководством вопрос оказания такого давления на Вашингтон как минимум рассматривается.
Рис. 1. Военная обстановка в районе Алеппо на 21 февраля 2016 г. [4].
Общую ситуацию усугубил и теракт в Анкаре 17 февраля. Тогда заминированный автомобиль взорвался в момент, когда возле него на красный сигнал светофора остановилась автоколонна, перевозившая военнослужащих Турции. Погибли 28 человек, из них 27 военных, и 81 человек пострадал, причем, по данным турецкого канала "Ülkü TV", на который ссылается азербайджанское информагентство АПА, "из 28 человек, погибших вчера во время взрыва в Анкаре, 22 - военные пилоты" [5]. Буквально на следующий день премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу возложил ответственность за теракт на курдские "Силы народной самообороны, проникшие из Сирии и связанные с действующей в Турции сепаратистской террористической организацией" [6], что вызывает определенные подозрения. Важно отметить множество вопросов, возникающие при анализе самого теракта. Во-первых, он был осуществлен как раз именно в тот момент, когда возникла серьезная напряженность в отношениях между Вашингтоном и Анкарой, а второе лицо в турецком руководстве - премьер Ахмет Давутоглу - буквально в считанные часы после теракта назвал виновных в его организации и исполнении. Во-вторых, обращает на себя внимание высокая подготовка как исполнителей теракта, так и ответственных за организацию и сбор разведывательной информации для его совершения. Фактически в режимной правительственной зоне в самом центре столицы в большом объеме провозится взрывчатое вещество на автомобиле. Впрочем, важно даже не это. Откуда нападавшие знали, кто, когда и каким маршрутом будет перевозиться? Кто сообщил им такие сведения? Для этого необходимо обладать инсайдерской информацией, т.е. своим агентурным источником (или источниками). Поскольку исполнение оказалось на высоком уровне, что подтверждается результатом и достижением необходимого эффекта, то возникает вопрос, кто же на самом деле ответственен за совершенный теракт? Через 2 дня, 19 февраля, ответственность за нападение взяла на себя курдская группировка "Ястребы освобождения Курдистана" (тур. Kürdistan Özgürlük Şahinleri, KÖŞ; курд. Teyrêbazên Azadiya Kurdistan, TAK) [7], заявив, что взрыв стал ответом на действия президента Турции Реджепа Эрдогана в городе Джизре (турецкий Курдистан). Однако анализ нападений данной организации показывает, что данная группировка никогда не совершала столь масштабные и эффективные теракты. Указанные факты позволяют выдвинуть следующее предположение: если за взрывом и стояли курдские радикалы, то их успех мог быть обусловлен помощью третьей стороны, которой выгодно провоцирование дальнейшей эскалации.
Здесь следует остановиться подробней. Идея создания буферной зоны как и прежде сохраняется среди турецкого военно-политического истеблишмента. Обусловлено это двумя обстоятельствами. Первое заключается в перечисленных выше успехах курдов и всех антитеррористических сил во главе с Дамаском и Москвой. Фактически ввязывание в войну России кардинально изменило военно-политическую обстановку в регионе, поскольку стало ясно, что, скорее всего, в течение последующих нескольких месяцев участок сирийско-турецкой границы может быть окончательно перекрыт. С ростом вероятности реализации данного сценария растет и вероятность ввода турецких войск на территорию Сирии, хотя проект резолюции, представленный Россией в Совбезе ООН, где содержался призыв уважать суверенитет Сирии и "оставить попытки или планы" осуществить военное вторжение на её территорию [8], имея ввиду попытки со стороны Турции, был отклонен западными странами. Во-вторых, Анкара сама себе создала условия, приведшие к политическому тупику. С одной стороны она не может позволить курдам и проправительственным сирийским силам перекрыть полностью границу, а с другой встает перед огромным риском получить всплеск военной активности Рабочей партии Курдистана (РПК) и других курдских структур у себя в тылу. Собственно именно этим и объясняется крайнее раздражение турецких чиновников высшего звена поддержкой американцами ПДС. Им нужно заверение от США, что они не окажут поддержку курдам, если Анкара все же решится на наземную военную операцию в Сирии.
Турция, находясь в столь непростом положении, куда сама себя и загнала, видит в текущей обстановки два выхода. Первый - военная операция под руководством США, о чем ранее заявлял глава Пентагона Эштон Картер [9], говоривший об использовании 1800 десантников из 101-ой воздушно-десантной дивизии ("Кричащие орлы") путем их переброски в Ирак, хотя на совместном выступлении вице-президента США Джо Байдена и премьера Давутоглу стало ясно, что Ираком операция не ограничится. В частности Байден сказал: "Но если оно [политическое решение ситуации в Сирии - прим. К. С.] будет невозможно, то мы [США и Турция] готовы принять решение о военной операции для победы над "Исламским государством"" [10]. Присоединиться к Вашингтону и Анкаре выразила желание и Саудовская Аравия, заявившая о готовности послать несколько тысяч спецназовцев в зону боевых действий [11], в чем ее поддержали ОАЭ и Катар, также согласившиеся присоединиться к операции. Цели Эр-Рияда вполне прослеживаются и связаны они со стремлением разорвать наметившееся образование шиитского пояса от Ливана до Ирана, с очевидной целью ограничить распространение влияния Тегерана в регионе всего Ближнего Востока. Однако как и турки, сами саудиты в одиночку не стремятся вступать напрямую в конфликт, тем более увязнув в незавершенной и крайне неудачно идущей войне в Йемене. Турки, как и все прошлые годы войны в Сирии, не решаются пойти на самостоятельные действия, рассчитывая воевать в составе коалиции. В этой связи в Анкаре довольно четко оценили политическую обстановку в США, рассчитывая на совместные действия с Вашингтоном, которому может понадобиться маленькая победоносная война (хотя бы в медийном смысле).
Параллельно у Анкары имеются надежды на установление перемирия. Через неделю после мюнхенской встречи стран-участниц Международной группы поддержки Сирии (МГПС) остановка огня формально должна была начаться 19 февраля, о чем также говорилось в ходе переговоров между Сергеем Лавровым и Джоном Керри. Однако реальность показала иное: 19 февраля никакого перемирия не наблюдалось, чего следует ожидать и от очередной даты начала прекращения огня - 27 февраля, о которой договорились В. Путин и Б. Обама. Также для реализации идеи перемирия Эрдоган использовал все доступные рычаги давления на Россию, хотя они имели косвенный характер. Так турецкий президент пригрозил, что если боевые действия продолжатся, то он откроет турецкие границы и в Европу пойдет огромный поток беженцев [12]. Основной целью подобного шантажа, очевидно, являются отнюдь не страны ЕС, а именно Россия, поскольку от воли Москвы, ее влияния на Дамаск и на всю ситуацию в регионе, во многом зависит реализуемость плана о перемирии. Анкара в этом случае рассчитывает на остановку огня со стороны САА и ВКС РФ против поддерживаемых ею и Западом боевиков, дающей возможность не участвовать в одиночку в наземной операции, стараясь избежать сопутствующего риска. При этом руководство НАТО уже отказалось поддержать Турцию в случае возможного конфликта с Россией [13], в результате чего риски для Турции при самостоятельном ведении военной операции увеличиваются многократно. Это является одной из важнейших причин, из-за которой Анкара не решается на вторжение. Единственный выход - вынудить Москву добиться перемирия, когда наступление САА по факту будет остановлено. Впрочем, совершенно очевидна принципиальная нереализуемость перемирия, поскольку среди договаривающихся сторон нет во многом независимых террористических организаций, таких как ИГ и "Джебхат ан-Нусра", а кроме того довольно сложно провести разграничение и в среде тех, кого Запад называет rebels (повстанцы) - где среди них "умеренные оппозиционеры", а где радикальные и нерукопожатные? Вместе с этим нет сколько-нибудь внятного механизма контроля за соблюдением перемирия, ожидаемого с 27 февраля. Договоренность о координации при помощи "горячей линии", о которой было сказано в тексте совместного российско-американского заявления, в Координационном центре на территории авиабазы "Хмеймим" вызывает закономерный скепсис на фоне переплетения многих террористических организаций с "умеренной оппозицией". Например, различные группировки, ранее входившие в т.н. "Свободную Сирийскую Армию" (ССА) переходят в ИГ и другие общепризнанные террористическими организации. К слову, понимая всю безнадежность такой идеи, ранее президент Сирии Башар Асад уже предложил вариант с т.н. локальными перемириями [14]. Логика предложения Асада проста: если перемирие будет соблюдаться хотя бы на одном из направлений, то есть смысл его распространять и на друге районы боевых действий, если же нет, то тогда отсутствуют основания считать, что перемирие может быть реализовано вообще. Сирийское руководство прекрасно осознает риски, поскольку объявление подобного сомнительного перемирия на всех направлениях сразу способно дать возможность террористическим организациям перегруппироваться и восстановить свой военный потенциал, о чем говорил Асад в одном из своих последних интервью [15]. В условиях путаницы при попытки отделить террористов от "повстанцев" опасения сирийского лидера небезосновательны.
Перемирие, даже в случае возможности его установления и контроля, естественно не сможет снять все возникшие противоречия между участниками конфликта. При невозможности его осуществления и продолжении эффективных действий со стороны САА при поддержке ВКС РФ и курдских отрядов самообороны, Анкара неизбежно придет к необходимости ввода войск, либо своим неучастием де-факто признает свое поражение и откроет путь к фрагментации собственной страны. Вопрос состоит в определении степени рисков и расстановке приоритетов и здесь нельзя не вспомнить слова Иосифа Сталина о двух неприемлемых альтернативах - "оба хуже".
Вашингтон четко осознает критическую ситуацию Анкары и главный вопрос, который его беспокоит заключается в следовании выбранному пути дальнейшей реализации своей стратагемы в отношении Сирии. Нужно понимать, что на текущие действия американского руководства влияет фактор грядущих в ноябре выборов президента США. По всей видимости, для нынешней администрации и тех, кто ее в свое время выдвинул, приоритет установлен на продавливание идеи перемирия, даже если оно по факту будет не более чем фикцией - тут важней пропагандистский эффект. При этом следует понимать, что в военно-политическом истеблишменте США есть силы, которые ратуют за более активное участие Америки в событиях на Ближнем Востоке и используют в некотором смысле пассивность Барака Обамы в качестве обвинений против него, что автоматически транслируется на тех кандидатов, чьи взгляды и позиция близки к позиции нынешнего главы Белого дома. Если же рассматривать ситуацию более глобально, то для США оба варианта - с перемирием или его провалом - по-своему приемлемы. В первом случае фиксируется окончательный распад Сирии на несколько анклавов: условный "Алавитостан", существующий при поддержке России, образуемый ряд квазигосударственных образований, как несколько разрозненных кантонов курдов, территорий, захваченных боевиками различных террористических организаций и т.д. Однако главное достижение в приведенном сценарии - принуждение России остановиться в помощи правительственным силам в процессе освобождения Сирии от прозападных террористов-интервентов, к которым, вне всякого сомнения, можно отнести "оппозиционеров", тем более именно с ними САА чаще всего сталкивается в боях на протяжении всего конфликта, с попыткой в будущем установить своего (прозападного) кандидата во главе Сирии. Очевидно, война на этом не закончится и привнесенная нестабильность в регионе никуда не исчезнет.
Второй сценарий - вторжение турок в Сирию и возможный конфликт между ними и Россией и САА - еще более подходит Вашингтону, который понимает, что Анкара, в случае провала идеи с перемирием, с очень высокой вероятностью вторгнется для создания буферной (по факту - оккупационной) зоны даже с учетом поддержки курдов американцами. Тогда вступят в войну и саудиты, готовые перебросить свои войска сначала в Турцию, а затем вместе с ее вооруженными силами начать наступление в Сирии. Не исключен и параллельный вариант наступления с территории Иордании. В этом сценарии риск перехода конфликта на качественно новый уровень скачкообразно увеличивается и дальнейшие прогнозы становятся затруднительны.
Наконец, продолжает работать вашингтонская стратегия фрагментации ближневосточного региона с целью десубъектизации местных государств для повышения их управляемостью, а также разрыва наземной ветви китайского Шелкового пути - геоэкономического проекта Поднебесной, который продвигается Пекином в качестве альтернативы глобальному американскому проекту по созданию двух сверхрынков - Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (Transatlantic Trade and Investment Partnership, TTIP) и Транстихоокеанского партнерства (Trans-Pacific Partnership, TTP). Чем дольше и масштабней продолжится нестабильность, тем больше шансов преградить путь товаропотока из Китая в ЕС. Если нестабильность захватит Турцию и Иран - а эти две страны уже вовлечены в процесс деструкции Ближнего Востока, - то осуществление Шелкового пути будет поставлено под угрозу, т.к. останется единственный приемлемый альтернативный путь для перевозки товаров в ЕС - через Россию. При этом взращивание враждебного неонацистского режима на территории Украины приводит к определенным сложностям в поставках грузов из России в ЕС, особенно заметным в недавней попытке Киева руками нацистских радикалов фактически осуществить транспортную блокаду. В пределе американская стратегия по дестабилизации Евразийского материка должна осуществиться после создания зон нестабильности (через конфликты и взращенные враждебные режимы) вокруг России с последующей ее фрагментацией на квазигосударственные образования, частично враждующие между собой и создающие массу проблем Китаю, который в этой стратегии должен стать следующей жертвой.
В заключение будет отмечена крайне низкая вероятность реализации перемирия, т.к. в попытках ее осуществления стороны-инициаторы испытают серьезные затруднения в дифференциации "умеренных" исламистов и радикальных (как следствие, нет действенного механизма контроля, когда каждая из сторон-участниц конфликта может по-своему интерпретировать принадлежность противника и на этом основании принимать решение атаковать его или нет), что автоматически несет серьезные риски боестолкновений еще до того, как главные инициаторы перемирия успеют определиться с тем, кто и против кого открыл огонь. В добавок ко всему не учитываются действия террористических организаций и оказывающих им помощь стран, направленные на срыв перемирия, куда можно включить провокации, теракты и т.п.
Автор: Константин Стригунов
Источники:
[1]http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/2669877
[2]http://www.bbc.com/russian/news/2016/02/160210_erdogan_us_kurds
[3]http://ria.ru/world/20160219/1377211935.html
[4]https://twitter.com/miladvisor?lang=ru
[5]http://ru.apa.az/news/310562
[6]http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/2677632
[7]http://www.bbc.com/russian/news/2016/02/160219_kurds_ankara_explosion
[8]https://russian.rt.com/article/149700
[9]http://riafan.ru/498073-ssha-siriya-i-irak-seans-amerikanskoj-abrakadabry
[10]http://www.rbc.ru/politics/23/01/2016/56a38df39a794726cabd6f85
[11]http://www.ft.com/s/0/dc5ebc90-d5a6-11e5-829b-8564e7528e54.html#axzz40ahUu3eJ
[12]http://www.tvc.ru/news/show/id/86426
- 203 просмотра