Приглашение к будущему паритету (часть 1)

К весне 1944 года победы, одержанные СССР над Германией и США над Японией, фактически предопределили исход Второй мировой войны. Одновременно с этим стал неизбежным вывод о том, что грядущие судьбы мира будут в значительной степени определяться именно этими державами и их способностью к взаимному сдерживанию. Это, в свою очередь, зависело от способности их несопоставимых по технологическому уровню военно-промышленных секторов экономики создавать и изготавливать вооружения, обеспечивающие достижение необходимого паритета.

О том, что в Германии ведутся эксперименты по созданию ракетного оружия, было известно еще с середины 1930-х годов. Однако даже когда в марте 1943 года немцы впервые сообщили о наличии у них оружия, которое позволит изменить ход войны, сделать какие-либо определенные выводы оказалось невозможно. Несмотря на все старания разведки, принятые в Германии меры по обеспечению секретности выполнения работ по созданию ракетного оружия оказались весьма эффективными. В результате, противники Германии не располагали сведениями о его возможностях вплоть до начала его применения.

В дальнейшем выяснилось, что испытания баллистической ракеты Фау-2 (А-4), способной нести боеголовку массой в одну тонну на дальность до 270-280 км, начались в июне 1942 года в Пенемюнде, на побережье Балтийского моря. Оценивая грядущие перспективы нового оружия, 7 июля 1943 года Гитлер, в беседе с немецкими ракетчиками, продемонстрировавшими ему фильм об испытаниях Фау-2, сказал: «Если бы такие ракеты были у нас в 1939 году, не пришлось бы вести эту войну… И Европа и мир теперь станут слишком малы, чтобы вести войны. При таком оружии человечество их не выдержит».

Тем не менее, до мая 1943 года агентурные донесения и авиаразведка не приносили ни английским, ни советским руководителям достоверной информации об истинных масштабах работ над новым оружием. В Англии ситуация начала меняться лишь после 20 апреля 1943 года, когда руководителем расследования по секретному немецкому оружию – ракетам дальнего радиуса действия – был назначен Д. Сэндис, зять премьер-министра У. Черчилля. Его деятельность привела к тому, что в августе 1943 года по центру немецких ракетных разработок в Пенемюнде был нанесен массированный бомбовый удар.

Вскоре после этого немецким руководством было принято решение о создании резервного исследовательского полигона в Польше, на базе артиллерийского полигона около Дебице, в местечке Близна. 5 ноября 1943 года немецкой испытательной батареей №444 отсюда был произведен первый экспериментальный пуск Фау-2. Впрочем, с самого начала работы на полигоне оказались под пристальным наблюдением польских партизан, имевших связь с английским командованием.

Сведения, которые к лету 1944 года получила английская разведка, говорили о том, что в Германии уже изготовлено около 1000 ракет, которые по оценкам английских специалистов были способны нести боеголовку массой от 3 до 7 тонн. Тем ценнее оказалась для англичан первая возможность ознакомиться с фрагментами Фау-2. Она представилась после того как 13 июня 1944 года, в процессе произведенного из Пенемюнде запуска Фау-2 по программе испытаний радиооборудования зенитной ракеты «Вассерфаль», произошла авария и потерявшая управление ракета упала на юго-востоке Швеции. Предприняв энергичные действия, англичане уже в конце июня получили возможность осмотреть эти обломки. Более того, им удалось добиться, чтобы во второй половине июля все найденные в Швеции обломки Фау-2 были доставлены в Англию.

Вслед за этим, в ночь с 25 на 26 июля некоторые элементы Фау-2 были вывезены на английском транспортном самолете, вылетевшем из Италии и приземлившемся в тылу у немцев, на площадке находившейся под контролем польских партизан. В этом случае фрагменты Фау-2 оказались в руках поляков, нашедших в апреле 1944 года одну из запущенных немцами ракет, которая упала в болото и не взорвалась.

Приблизительно в то же время в Англию попала и часть фрагментов Фау-2, упавшей на территории Дании.

***
В течение всей войны И. В. Сталин и У. Черчилль обменивались письмами, в которых уделялось внимание самым различным темам: поставкам вооружений, военным планам, ходу боевых действий и взаимным поздравлениям. Однако 13 июля 1944 года Черчилль обратился к Сталину с чрезвычайно необычной просьбой.

«Личное и строго секретное послание г-на Черчилля маршалу Сталину:

1. Имеются достоверные сведения о том, что в течение значительного времени немцы проводили испытания летающих ракет с экспериментальной станции в Дебице в Польше. Согласно нашей информации этот снаряд имеет заряд взрывчатого вещества весом около двенадцати тысяч фунтов (около пяти с половиной тонн, прим. авт.), и действенность наших контрмер в значительной степени зависит от того, как много мы сможем узнать об этом оружии, прежде чем оно будет пущено в действие против нас. Дебице лежит на пути Ваших победоносно наступающих войск, и вполне возможно, что Вы овладеете этим пунктом в ближайшие несколько недель.

2. Хотя немцы почти наверняка разрушат или вывезут столько оборудования, находящегося в Дебице, сколько смогут, вероятно, можно будет получить много информации, когда этот район будет находиться в руках русских. В частности, мы надеемся узнать, как запускается ракета, потому что это позволит нам установить пункты запуска ракет.

3. Поэтому я был бы благодарен, маршал Сталин, если бы Вы смогли дать надлежащие указания о сохранении той аппаратуры и устройств в Дебице, которые Ваши войска смогут захватить после овладения этим районом, и если бы Вы затем предоставили нам возможность для изучения этой экспериментальной станции нашими специалистами».

Получивший это послание И.В. Сталин был немало озадачен. Примеров аналогичных обращений, относящихся к новейшим видам вооружений, в его памяти не было. Тем более таких, которые могли самым радикальным образом отразиться на ходе войны. Но еще сильнее его взволновал вопрос – а как обстоят дела с ракетами в СССР?

***
В 1940-х годах подавляющее большинство советских вооружений и военной техники изготавливалось на заметно более низком технологическом уровне, чем в Германии или странах-союзниках. Причин такого положения было немало и недаром едва ли не главным лозунгом руководства СССР с конца 1920-х годов было: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет».

В подобных условиях создание в СССР ракетной техники оказалось сложным и небезопасным процессом для его организаторов, которые при всем желании не могли в течение нескольких лет пройти путь, требовавший нескольких десятилетий. Не сразу начала работать на решение этой задачи и сложившаяся в те годы система руководства военно-техническими программами, включавшая в себя четыре основных уровня:

- И. В. Сталин, без участия которого нельзя было принять ни одно важное для страны решение,
- кураторы различных отраслей народного хозяйства – В. М. Молотов, Г. М. Маленков, Л. П. Берия и др.,
- отраслевые руководители – наркомы,
- руководители предприятий и главные конструкторы.

При такой схеме руководства любой идее, родившейся на нижнем уровне, требовалось пройти путь снизу вверх, быть понятой и принятой на каждом из уровней и после этого получить право на реализацию в виде соответствующего постановления. Нередко из-за того, что знания о многих новых областях науки и техники у «кураторов» оказывались не на высоте, конструкторы и разработчики пытались обойти эту систему путем обращений непосредственно к И. В. Сталину. Но в этом случае решающую роль играла его компетентность, которая, благодаря поступавшей к нему информации была весьма высокой, в отличие от ориентировавшихся на его мнение «кураторов», хотя и не беспредельной.

При этом высшим пилотажем для руководителей среднего уровня являлось своевременное обнаружение и быстрое решение проблем назревающих снизу, учет возможности появления новых видов оружия у противника, у конкурентов из смежных отраслей и у подчиненных. В противном случае, могло назреть их обвинение в недальновидности, ограниченности или самоустранении. Также они не могли брать на себя излишне рискованные обязательства, поскольку расплата за них появлялась в виде обвинений во вредительстве, очковтирательстве, растранжиривании государственных средств…

Работать в таких условиях было чрезвычайно сложно, тем более работать эффективно. Нередко, боясь ошибки, руководители проявляли скованность там, где требовались энергичные и целенаправленные усилия, либо спешили принять непроверенное предложение. Все это негативно сказывалось на состоянии дел в стратегических отраслях промышленности.

Попытки изменения подобной системы стали предприниматься в последние годы войны и обрели законченные очертания уже после ее окончания, в процессе реализации ядерного, ракетного и других проектов.

Продолжение следует.

Автор: Владимир Коровин
Источник: ЦВПИ 26.11.2013