Энергетическая стратегия КНР

Темпы развития экономики Китая в последние два десятилетия – самые высокие на планете. Сейчас эту страну называют даже «мастерской мира». Но для такого развития необходимы ресурсы, прежде всего углеводородные. Основными поставщиками углеводородного сырья в Китай в 1990-е годы являлись страны Африки, прежде всего Ангола, а также государства Персидского залива (Саудовская Аравия, Оман). Однако в последние десять лет Китай стал разрабатывать новую энергетическую стратегию и в связи с этим стал обращать внимание и на другие источники получения нефти и газа, прежде всего, на соседние с ним страны Центральной Азии, а также Иран и Россию. В данной статье рассматривается, как осуществляется сотрудничество Китая в сфере энергетики с вышеупомянутыми государствами.

Сотрудничество Казахстана и Китая

Энергетическое сотрудничество между Казахстаном и Китаем развивается довольно бурно. Еще 25 мая 2006 года Казахстан завершил заполнение участка казахско-китайского нефтепровода Атасу–Алашанькоу, расположенного на территории Китая. Строительство этого участка велось в соответствии с соглашением об основных принципах строительства нефтепровода Атасу–Алашенькоу, подписанным между «Казмунайгазом» и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) 17 мая 2004 года. Общий объем технологической нефти, потребовавшейся для заполнения, составил чуть более 400 тыс. т. Официальный ввод нефтепровода в эксплуатацию состоялся 15 декабря 2005 года.

Протяженность трассы нефтепровода Атасу–Алашанькоу – 962,2 км. Диаметр трубопровода – 813 мм. Проектная пропускная способность составляет 20 млн т нефти в год, в том числе на первом этапе – 10 млн  т в год. Трасса нефтепровода проходит по территории трех областей Казахстана (Карагандинской, Восточно-Казахстанской, Алма-Атинской) до конечного пункта Алашанькоу на территории Китая[1].

Источником поставок казахстанской нефти является Кумкольское месторождение (добывающее 7 млн тонн нефти в год) и Актюбинский регион (ежегодная нефтедобыча – 5 млн тонн). Нефть добывается с участием китайской корпорации CNPC[2]. Промышленная поставка нефти в Китай началась в июле 2006 года. В 2007 году объем сдачи нефти в нефтепровод Атасу–Алашанькоу составил 4766,9 тыс. тонн[3]. Нефтепровод Казахстан–Китай в настоящее время используется не на полную мощность, так как он еще не связан с богатыми каспийскими казахстанскими месторождениями нефти. Этот факт определил заинтересованность России в транспортировке своей нефти через Казахстан. В протоколе на 2008 год к Соглашению между правительствами Российской Федерации и Республики Казахстан о сотрудничестве и развитии топливно-энергетического комплекса был предусмотрен транзит российской нефти по трубопроводному маршруту Омск–Павлодар–Актау–Алашанькоу в объеме до 5 млн т[4].

В августе 2008 года во время визита Председателя КНР Ху Цзиньтао в Казахстан было подписано соглашение по расширению нефтепровода Атасу –Алашанькоу путем строительства второй очереди трубопровода до Китая, которая была введена в строй в 2009 году. Мощность нефтепровода была увеличена с существующих 10 до 20 млн тонн нефти[5]. В том же 2008 году Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC) в совместном проекте освоения нефтепромыслов Актобе и нефтепромыслов Умит в центральной части прикаспийского блока разведала, в общей сложности, геологические запасы нефти в 180 млн. тонн[6].

При разработке казахстанских нефтегазовых промыслов Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC) усилила динамичный контроль и управление нефтегазовыми запасами, оптимизировала результаты операционных мероприятий и ускорила темп бурения скважин и их вступление в эксплуатацию. На протяжении последних двух с половиной лет объем производства нефти в совместном блоке превысил 18 млн тонн[7].

9 июля 2008 года официально началось строительство газопровода Центральная Азия – Китай на казахстанском участке. К концу указанного года завершилась сварка труб на магистрали протяженностью в 712 км. В полном объеме началось строительство контрольных объектов. 19 апреля 

2009 года во время визита в Китай Президента Казахстана Н. Назарбаева и его переговоров с Председателем КНР Ху Цзиньтао было подписано рамочное соглашение о расширении сотрудничества в нефтегазовой отрасли и содействии в получении кредитных заимствований на сумму в 5 млрд долл. США между АО НК «КазМунайГаз» и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC), а также Договор купли-продажи акций АО «МангыстауМунайГаз» между «Central Asia Petroleum Ltd.» и «Mangistau Investments BV»[8].

В 2010 году доля китайских компаний на нефтяном рынке Казахстана  составила 21,5 %, из которых около 90 % пришлось на CNPC[9].

Кроме того, в 2010 году было создано совместное предприятие между компанией «КазМунайГаз» и Китайской национальной нефтяной корпорацией для разработки Урихтауского месторождения на западе Казахстана[10].

Тогда же было начато строительство 1164-километрового трубопровода из Бозого в Чимкент, чтобы обеспечить нуждающиеся в энергии южные территории Казахстана. Планируется, что в дальнейшем трубопровод будет продлен на 310 км до Бейнеу, а затем соединится с туркменско-китайским газопроводом, который был введен в эксплуатацию в 2009 году[11].

Узбекско-китайское сотрудничество

Китайские компании осуществляют активное сотрудничество с Узбекистаном. По некоторым оценкам, почти на 60 % территории этой центральноазиатской страны располагаются перспективные месторождения углеводородного сырья. Объемы разведанных запасов нефти и газа на открытых месторождениях составляют более 2 трлн. тонн условного топлива[12]. Так, в 2005 году с Китайской Национальной корпорацией по разведке и разработке нефти и газа (CNODC) было подписано соглашение о создании СП по разработке месторождений с трудноизвлекаемыми нефтяными запасами в Бухаро-Хивинском регионе и проведению геологоразведочных работ в Устюртском, Ферганском и Бухаро-Хивинском нефтегазоносных регионов[13].

В международном  консорциуме по поискам углеводородов в Приаралье вместе с южнокорейской, малазийской и российской компаниями участвует также Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC). В 2006 году СNPC приобрела лицензии НХК «Узбекнефтегаз» на разведывательные работы на пяти нефтегазовых месторождениях в разных  регионах  Узбекистана. В 2004 году компания China Petroleum Technology – Development Corporation (CPTDS, подразделение CNPC) осуществила модернизацию 10 буровых установок для «Узбекнефтегаза» стоимостью 67,9 млн долл., а в январе 2007 года подписала контракт с национальной холдинговой компанией «Узбекнефтегаз» на поставку 23 буровых установок стоимостью 200 млн долларов[14]. Китайская  национальная корпорация  по разведке и разработке нефти  и газа (СNODC) намерена инвестировать более 208 млн долл.[15] в геологоразведку в Узбекистане на условиях рисковых вложений. China National Oil – Gas Exploration- Development Corp., входящая в состав СNPС, учредила в Узбекистане дочернюю компанию со стопроцентным китайским капиталом CNPC Silk Road для проведения геологоразведочных работ в нефтегазовых регионах республики. Общий объем китайских инвестиций  в разведку нефтегазовых месторождений в 2007 году составил около 26 млн долл.[16]

В июне 2008 года  Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC) и Узбекнефтегаз подписали соглашение о намерении сотрудничать в сфере повышения объемов производства на старых нефтепромыслах Ферганского бассейна. В октябре того же года обе стороны подписали еще одно соглашение о совместной разработке нефтепромыслов в Мингбулаке. Нефтепромыслы в Мингбулаке находятся в северной части Ферганского бассейна Узбекистана и были обнаружены в 1992 году. Глубина запасов нефти и газа там превышает 5000 метров[17].

10 сентября 2009 года в Пекине состоялся ряд встреч и переговоров между Нефтегазовой компанией Узбекистана «Узбекнефтегаз» и компаниями Китая, по итогам которых подписан пакет двухсторонних документов. Так, сторонами подписан Меморандум о взаимопонимании по созданию совместного предприятия между «Узбекнефтегазом» и ООО «Сань Вэй Синь Е» по организации производства автомобильных баллонов[18].

Кроме того, «Узбекнефтегаз» подписал с Национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) Меморандум о взаимопонимании. Исходя из этого документа намечено создание совместного предприятия по капитальному ремонту, сборке и производству нефтегазового оборудования, организации производства систем капельного орошения[19].

В сентябре 2012 года состоялся визит китайского вице-премьера Ху Ляньюя в Узбекистан, в рамках его официального турне в Конго, Танзанию, Киргизию и Узбекистан. Во время визита китайского вице-премьера президент Узбекистана Ислам Каримов подписал закон «О ратификации Договора о долгосрочном соседстве, дружбе и сотрудничества стран – членов ШОС». Обе стороны также подписали двусторонние соглашения на сумму 535 млн долл. Также, в августе 2012 года Узбекистан начал поставлять Китаю газ на регулярной  основе. К концу  2012 года, по прогнозам, объемы поставок должны были составить 4 – 5 млрд кубометров. К 2016 году объемы китайского законтрактованного газа планируются на уровне не менее 25 млрд кубометров в год[20].

Развитие энергетических контактов с Туркменией

Развивает Китай и энергетическое сотрудничество с Туркменией. Еще в апреле 2006 года покойный президент этой страны С. Ниязов во время своего визита в Китай подписал с тогдашним лидером КНР Ху Цзиньтао соглашение о строительстве газопровода из Туркмении в Китай, а также соглашение о борьбе с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом[21].

По поводу  строительства газопровода отмечалось, что он решает сразу несколько задач. Во-первых, Китай получает энергоносители по приемлемым для него и Туркмении ценам. Во-вторых, Туркмения получает возможность маневра – ей не придется  продавать весь газ в Россию или ЕС. В-третьих, газопровод проходит через всю территорию Центральной Азии, как бы привязывая ее к Китаю. В-четвертых, появление китайских интересов на территории Туркмении позволяет сделать республику своеобразной «границей» между зоной интересов Пекина и Тегерана. Это позволяет Китаю с геополитической точки зрения приблизиться к Ирану, что предоставляет возможность реализации совместных проектов, таких как строительство нефте- и газопроводов Иран – Туркмения – Китай[22]. Так, например, были заключены договоренности о том, что туркменский природный газ будет поставляться в Китай в объеме 30 млрд кубометров ежегодно в течение 30 лет.

Конкурентное преимущество туркменского газа по сравнению с российским довольно существенно – его себестоимость на скважине в 3 – 4 раза ниже, чем у топлива из Западной Сибири. Некоторые эксперты считают, что такая разница в цене позволит Китаю в будущем влиять на ценовую политику России в вопросах экспорта газа[23]. В частности, китайцы уже используют цену туркменского газа как аргумент для оказания давления на «Газпром» в переговорах о поставке российского газа в КНР.

В продолжение этого подхода, в 2008 году Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC) подписала техническое соглашение с Государственным концерном природного газа Туркмении о закупке и сбыте природного газа. Таким образом, была расширена сфера сотрудничества в рамках проекта разведки и разработки природного газа на реке Аму-Дарья.

Этот проект разведки и разработки природного газа находится на правом берегу контрактного района Багтиялик и охватывает два блока А и B. В 2008 году в полном объеме развернут проект сотрудничества и в области геологической разведки. Было пробурено много новых скважин и восстановлены старые. Осуществляется строительство первого завода по обработке природного газа в контрактном районе, а также наземной системы сбора и транспортировки[24].

Район А месторождения Самдепе является газопромыслом высокой температуры, высокого давления и высокого содержания серы. В свое время там была прекращена добыча, и в настоящее время на месторождении насчитывается 32 старые скважины. В 2008 году Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC) восстановила 7 скважин. Ежедневный выпуск газа скважин С – 34 и С – 52, по данным испытаний, достиг, соответственно, 650 тыс. куб. м. и 800 тыс. куб. м. В 2009 году корпорация начала бурение 13 новых скважин и уже завершила бурение 6[25]. Скважины находятся на лучшем уровне в истории правобережья Аму-Дарьи.

Что касается строительства среднеазиатского газопровода, то оно осуществлялось в очень сложных геологических условиях. Маршрут проходит через горные, холмистые районы и крупные реки Или и Сыр-Дарья. Река Или является самой большой внутренней рекой в центральной части Азии, протекает через Китай и Казахстан. Она пересекает участок газопровода Казахстан – Китай южнее казахстанского города Заркент, в 6,3 км восточнее моста через реку Или на шоссе Алма-Ата – Хорог. Так как на дне реки – мелкие пески, а зимой там очень холодно, при строительстве газопровода пришлось столкнуться с очень трудными вопросами, такими как защита от грязи, обратное движение по газопроводу и т.д. Корпорация применила технологию точечного бурения и прохода в определенном направлении. Геологические образы и дамбы на обеих берегах реки не подрывались, судоходство не останавливалось, а под рекой были проложены трубы крупного диаметра (1067 мм на 28,6 мм) общей протяженностью 1100 м[26].

Для того чтобы гарантировать соблюдение сроков строительства, корпорация соединила метод низководородной сварки и технологию полуавтоматической сварки, создав новую технологию «внутренней сварки плюс полуавтоматической сварки». Благодаря этой сварочной технологии ежедневно сваривалось 80 – 100 контактов проводов, и потребление сварочных материалов было сокращено на 30 % по сравнению с автосваркой[27]. Газопровод был построен и вступил в силу в конце 2009 года.

27 июля 2012 г. в Пекине состоялось второе заседание Комитета по сотрудничеству между Китаем и Туркменией, на котором сопредседательствовали вице-премьер Госсовета КНР, председатель комитета с китайской стороны Ван Цишань и заместитель премьер-министра Туркмении, председатель комитета с туркменской стороны Баймурад Ходжамухаммедов[28]. Ван Цишань назвал Туркмению «важным и надежным поставщиком» природного газа в Китай, а Китай долгосрочным и стабильным рынком экспорта природного газа для Туркмении. Он выразил готовность страны прилагать совместно с Туркменией усилия для всестороннего содействия энергетическому сотрудничеству. В частности, предполагается довести совокупный объем поставки природного газа к концу этого года до 44 млрд кубометров, гарантировать введение в эксплуатацию линии C китайско-туркменского газопровода, совместно продвигать проект разработки газового месторождения на правом берегу реки Амударья и Южного Иолотаня, активно реализовать соглашение о дополнительной поставке из Туркмении в Китай газа объемом в 25 млрд кубометров в год[29].

Б. Ходжамухаммедов, со своей стороны, отметил значительное развитие туркменско-китайских отношений за последние годы, а также то, что стороны стали стратегическими партнерами в энергетике. Он дал высокую оценку продуктивной работе Комитета, подчеркнув, что энергетическое сотрудничество двух стран продвигается благополучно и сыграло роль своего рода локомотива. По его словам, Туркмения, располагающая богатыми запасами природного газа, выступает и будет выступать стабильным и надежным поставщиком «голубого топлива» в Китай[30].

При этом следует отметить, что в случае Туркмении стратегическое партнерство с КНР возникло за счет вытеснения «Газпрома» с тех позиций, которые компания традиционно занимала в этой стране.

Сотрудничество Ирана и Китая

Исламская Республика Иран находится на четвертом месте по добыче нефти, уступая Саудовской Аравии, России и  США. Большая часть добываемой Ираном нефти поставляется на экспорт. В  2008 г. добыча нефти в стране достигла рекордного уровня за 30 лет – 4,104 млн бар. в сутки[31]. 87 % нефти добывается на материковых месторождениях, главными из которых являются Гячсаран, Биби Хакиме, Ахвазское месторождение, Масджеде Солейман, Хафтгель, Нафте Сефид, Ага-Джари (состоит из месторождений Карандж и Марун) и Парен[32].

Иран является членом Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) и по объему производства сырой нефти в рамках этой организации занимает второе место после Саудовской Аравии. Доля Ирана в мировом производстве сырой нефти составляет 5,7 %[33]. По запасам природного газа Иран занимает 2 место в мире после России и, в принципе, может поставлять это сырье в виде сжиженного газа на мировой рынок. Добыча иранского газа ежегодно растет на 10 %. В 2008 году она составила около 200 млрд куб.м[34]. Пока почти весь объем газа реализуется внутри страны. Причем, Ирану приходится даже докупать для внутреннего потребления газ в соседней Туркмении. В последние годы санкции, технические и политические трудности вокруг добычи газа затрудняли развитие этой отрасли. Тем не менее, именно западные санкции дают КНР возможность занять устойчивые позиции на иранском рынке газа и нефти, потеснив позиции европейских корпораций.

КНР установила дипломатические отношения с Ираном в августе 1971 г. Несмотря на это, 1970-е годы не были отмечены сколько-нибудь серьезным развитием китайско-иранских политических и экономических связей. Китай тогда не мог конкурировать с Соединенными Штатами Америки и странами Западной Европы, которые прочно застолбили свои позиции в регионе после Второй мировой войны.

Ситуация стала меняться в начале 2000-х годов. Тогда Китай, осуществляя ускоренное экономическое развитие, все больше и больше стал нуждаться в энергетических ресурсах для промышленного скачка. Поэтому взоры китайского руководства стали устремляться в том числе и на Иран. Эта страна становится одной из приоритетных во внешней политике Китая.

Динамика роста товарооборота КНР с Ираном поразительна. Согласно официальным данным, в 2008 г. Евросоюз еще оставался крупнейшим коммерческим партнером Тегерана (американских компаний на рынке этой страны вообще не стало после исламской революции из-за политики санкций). В 2008 году товарооборот ЕС с Ираном достиг 35 млрд долларов. Для сравнения, объем прямой торговли Китая с Тегераном составил 29 млрд долларов[35]. Однако эти цифры уже тогда не отражали объема транзитных перевозок между Ираном и Объединенными Арабскими Эмиратами. Маджид-Реза Харири, заместитель главы китайско-иранской торговой палаты, отметил, что объем транзитных поставок через Китай составлял более половины суммы товарооборота Тегерана с ОАЭ. Если принять в расчет этот факт, то общий объем торговли Китая с Ираном уже в 2008 г. составил, по меньшей мере, 36,5 млрд долларов, то есть, больше, чем у всех стран Европейского Союза вместе взятых[36]. Однако к началу 2010 года Китай, даже по прямым поставкам, без учета торговли через ОАЭ, обогнал страны Европейского Союза в качестве главного торгового партнера Ирана[37].

Иран импортирует из Китая товары потребительского спроса и промышленное оборудование, а экспортирует в Китай нефть, газ и нефтехимические продукты. Согласно данным торговой палаты, Китай удовлетворяет за счет Ирана около 11 % своих энергетических нужд[38].

Обратимся к рассмотрению сотрудничества Ирана с Китаем в сфере энергетики.  По поставкам  нефти в Китай ИРИ занимает третье место (как уже отмечалось выше, это 10,8 % всего китайского импорта нефти) после Саудовской Аравии (14 %) и Омана (13,3 %)[39]. Первым соглашением на разработку нефтяных месторождений можно считать контракт, подписанный в январе 2000 г. между Sinopec и Иранской государственной нефтяной корпорацией с целью разработки нефтяных полей в районах Заване и Кашан[40].

Крупнейшая инвестиционная сделка Китая в области нефти и газа была подписана с Ираном в октябре 2004 г. Предметом сделки стало одно из крупнейших нефтегазовых месторождений Ирана — Ядаваран; сумма контракта составила порядка 70 млрд долл[41]. В рамках этого долгосрочного контракта, заключенного китайской государственной нефтяной компанией «Синопек», Пекин будет принимать участие в освоении указанного месторождения, а Иран взял на себя обязательство экспортировать в КНР в течение 25 лет порядка 250 млн тонн сжиженного газа и около 150 тыс. баррелей сырой нефти в день[42]. Эта огромная сделка также привлекает значительные китайские инвестиции в разведку энергоресурсов Ирана. Помимо собственно нефтяной и газовой добычи китайцы осуществляют в комплексе и другие необходимые операции, включая бурение и производство оборудования, инвестиции в нефтехимическую и газовую инфраструктуру. 

Кроме того, в последнее время китайские компании проводят геологоразведочные и буровые работы и в других районах иранских нефтяных месторождений. Значительный интерес они проявляют к разработке углеводородных месторождений в иранском секторе Персидского залива. С 2001 г. компания «Синопек» на основе контракта осуществляет совместную эксплуатацию нефтяного месторождения «Заварех-каншане» (200 км от Тегерана)[43].

В первой половине 2005 г. было подписано соглашение между китайской компанией и иранской стороной об инвестировании 1,5 млрд долл. в строительство газоконденсатного завода в свободной экономической зоне «Кешм» (остров Кешм в Персидском заливе, провинция Хормозган)[44]. В марте 2004 г. китайская государственная  нефтеторговая   компания  Чжухай Чженьжун Корп.   заключила   25-летнее соглашение на импорт 110 млн тонн сжиженного природного газа (СПГ) из Ирана. Ожидается, что общий объем инвестиций КНР в энергетический сектор Ирана в течение 25 лет может превысить 100 млрд долл.[45]

В перспективе Китай планирует довести ежегодные объемы импорта сжиженного природного газа из Ирана до 10 млн тонн. В качестве еще более отдаленной перспективы можно рассматривать тщательно изучаемый в последние несколько лет вопрос о возможности продления до Китая экспортного газопровода Иран–Пакистан–Индия. Эта идея требует дополнительного изучения и переговоров, так как ситуация, прежде всего в Пакистане, очень сложная и опасная, однако сам проект вызывает большой интерес у всех участников.

В 2006 году китайская государственная компания CNOOC предложила Ирану вложить более 15 млрд долларов в разработку газового месторождения Парс. Согласно сообщениям иранских СМИ, представители компании CNOOC вели переговоры с иранскими правительственными чиновниками о возможности сотрудничества на северных участках месторождения Парс[46]. Ранее принять участие в разработке этого месторождения рассчитывали крупные нефтегазовые компании из разных стран мира, в том числе из России и Франции.

Однако после того, как против Тегерана был принят ряд международных санкций, переговоры с иностранными партнерами были приостановлены.

Весьма характерным в этом плане было выступление по поводу Ирана Премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао, сделанное им в июне 2006 года. Он сказал: «Мы считаем, что Иран имеет право на использование ядерной энергии в мирных целях, но в то же время он должен выполнить свои обязательства и обещания, принять меры для укрепления доверия со стороны международного сообщества. Мы выступаем за разрешение ядерной проблемы Ирана дипломатическим путем. На данный момент пакет предложений «шестерки» по Ирану заложил основу для мирного решения этой проблемы. Надеюсь, что все стороны, используя существующий шанс, примут конструктивный подход и проявят большую гибкость в интересах скорейшего возобновления диалога. Китай будет своим способом продолжать работу со всеми заинтересованным сторонами и координировать усилия соответствующих сторон»[47]. Таким образом, руководство Китая недвусмысленно дало понять, что Иран является важной для него страной, и КНР приложит все усилия, чтобы ситуация вокруг Ирана не была обострена до предела.

Важное заявление в январе 2008 года сделал президент Палаты торговли, промышленности и рудников Ирана Мохаммед Нахавандиан на ежегодном заседании совместной ирано-китайской торгово-промышленной палаты. Он выразил мнение, что энергетическая безопасность представляет для Китая один из важнейших факторов развития экономического сотрудничества с Ираном[48]. По словам М. Нахавандиана, 30 лет назад Китай представлял собой бедную страну с закрытой экономикой. Правильное управление экономикой с опорой на богатый человеческий опыт позволило невозможное сделать возможным[49].

Говоря о роли совместной ирано-китайской торгово-промышленной палаты, Мохаммед Нахавандиан отметил, что она призвана создать условия для применения на практике китайского опыта в области рационального использования природных ресурсов, правильного управления рабочей силой и «превращения ее в богатый капитал, используемый в целях дальнейшего процветания». Кроме того, Нахавандиан отметил, что экономическому и политическому руководству двух стран следует уделять самое серьезное внимание рассчитанному на длительную перспективу торгово-экономическому сотрудничеству. Это позволит быстро устранить все проблемы и препятствия в отношениях двух стран. Укреплению двусторонних экономических связей будет способствовать также создание представительств по оказанию коммерческих услуг и торговых центров[50].

14 января 2009 года Иранская национальная нефтяная компания и Китайская  национальная нефтегазовая корпорация подписали двустороннее соглашение о сотрудничестве в области освоения нефтяных  месторождений на общую сумму 1,76 млрд долл. Согласно соглашению, китайская сторона будет осваивать нефтяное месторождение Азадеган, обнаруженное в 1999 году в иранской  провинции Хузестан. Оно является одним из крупнейших мировых  нефтяных месторождений[51].

Комментируя это соглашение, представитель МИД КНР Цзян Юй заявила, что «взаимовыгодное коммерческое сотрудничество Китая и Ирана в нефтегазовой сфере имеет положительное значение для стабилизации нынешнего рынка сырой нефти»[52]. Китайский дипломат отметила, что Китай поддерживает нормальные отношения сотрудничества с Ираном в области энергетики. Предприятия двух стран развивают взаимовыгодное коммерческое сотрудничество в области освоения нефтегазовых ресурсов на основе равенства и взаимной выгоды. «Мы считаем, что это имеет позитивное значение для стабилизации нынешнего рынка сырой нефти», – сказала Цзян Юй[53]

3 марта 2010 года официальный представитель МИД КНР Цинь Ган заявил в Пекине, что «Китай неизменно выступает за режим нераспространения (ядерного оружия), и мы верим, что иранский вопрос должен быть решен дипломатическими путями»[54]. Он заверил, что Пекин занимает «конструктивную позицию и намерен продолжить играть свою роль для продолжения диалога и решения этого вопроса»[55]. Эти заявления были сделаны после того, как Иран начал обогащать уран, чем вызвал значительную озабоченность не только США, но и МАГАТЭ. После этого начались консультации ведущих мировых держав об ужесточении санкций против него.

Несмотря на то, что в июне 2010 года санкции были введены Советом Безопасности ООН, Китай продолжил сотрудничество с Ираном в нефтегазовой сфере. Так, Китай продлил нефтяные контракты и соглашения с Ираном на 2011 год. В 2011 году Китай, как и в 2010 году, импортировал из Ирана до 460 тыс. баррелей сырой нефти в стуки[56]. Кроме того, в 2010 году товарооборот между двумя странами достиг рекордных 29,3 миллиарда долларов США, что на 38,5 процента больше по сравнению с предыдущим годом[57].

В апреле 2011 года важным событием в отношениях между странами стало заявление министра экономики и финансов Ирана Сейеда Шамсэддина Хосейни, возглавлявшего иранскую делегацию на 14-ом заседании совместной ирано-китайской комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству, о создании совместного нефтегазового комитета двух стран. Иранский министр отметил, что нефтегазовый комитет создается для ускорения реализации совместных проектов и расширения сотрудничества между двумя странами в области энергетики[58].

Таким образом, можно констатировать, что Китай уже прочно утвердился на энергетическом рынке Ирана, обеспечивая себя в долгосрочном плане углеводородным сырьем, необходимым для дальнейшего экономического роста. В этом плане он обходит европейские страны и уже обошел Индию, своего главного конкурента по БРИКС.

Российско-китайский энергодиалог

Сотрудничество между Россией и Китаем в сфере энергетики начало активно развиваться с 2000-х годов. Большое значение в этой связи имеет российско-китайский Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, подписанный в 2001 году. Он предусматривает развитие сотрудничества в различных областях, включая энергетику[59]. Однако, в более конкретные формы энергетическое партнерство стало воплощаться с 2006 года. В марте 2006 года во время визита В.В. Путина в Китай были подписаны соглашения об энергетическом сотрудничестве, в частности, между «Газпромом» и представителями китайской газовой компании о строительстве газопроводов в Китай.

Осенью 2008 года во время визита в Россию китайского премьера Вэнь Цзябао стороны еще раз обсудили возможности сотрудничества в энергетической сфере. На встрече с В.В. Путиным было согласовано, что Китай выделит  кампании  «Роснефть» кредит в размере 12 – 15 млрд долл. Кредит в 8 – 10 млрд долл. должна получить и кампания «Транснефть». «Роснефть», по договоренности, берет на себя обязательство осуществлять поставки нефти в Китай в течение 20 лет, а «Транснефть» совместно с китайской госкомпанией заявила о намерении построить ответвления на Китай от нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий океан[60]. Окончательно пакет соглашений и договоров по строительству нефтепровода, купле-продаже сырой нефти и предоставлению кредитов между компаниями двух стран был подписан в феврале 2009 года.

21 сентября 2010 г. состоялось очередное заседание Энергодиалога Россия – Китай. В ходе переговоров заместителя Председателя Правительства России И.И. Сечина и Вице-премьера Госсовета КНР Ван Цишаня были обсуждены основные вопросы развития двустороннего сотрудничества в области энергетики. В переговорах приняли участие также представители руководства крупнейших российских компаний: «Роснефти», «Транснефти», «Газпрома», «РусГидро», «Мечела» и др[61]. И.И. Сечин выразил удовлетворение текущим состоянием отношений России и Китая в области энергосотрудничества. «Приятно, что все наши договоренности и обязательства исполняются строгим образом», – сказал он[62]. В свою очередь, Вань Цишань отметил, что «руководство двух стран предает большое значение работе энергодиалога. По завершении переговоров И.И. Сечин принял участие в церемонии закладки первого камня на строительной площадке НПЗ в г. Тяньцзинь (совместный проект ОАО «НК «Роснефть» и Китайской Национальной Нефтегазовой Компании)[63].

Инвестиции «Роснефти» и китайской CNPC в строительство нефтеперерабатывающего завода в Тяньцзине составят 5 млрд долларов, заявил И.И. Сечин, выступая на церемонии закладки первого камня в основание этого предприятия. «В соответствии с договоренностями создается Российско-китайская восточная нефтехимическая компания, это крупнейшее СП России и Китая, инвестиции только на первом этапе составят 5 миллиардов долларов», – сказал он[64].

Заместитель премьера Госсовета КНР Ван Цишань отметил, что российско-китайское сотрудничество развивается по всем направлениям, не только в части добычи и геологической разведки углеводородов, но и в области нефтепереработки и сбыта. Это указывает на то, что наши страны выходят на новый этап долгосрочного стратегического сотрудничества в нефтяной сфере. В настоящее время Китай намеривается закупать значительные объемы российской нефти на восточном направлении. Он хочет стать монопольным покупателем российской нефти и развивать внутреннее производство нефтепродуктов и нефтехимической продукции с использованием российского сырья[65].

16 июня 2011 года во время визита в Россию председателя КНР Ху Цзиньтао В.В. Путин провел с ним переговоры. По российским оценкам, которые озвучил российский лидер, к 2015 году товарооборот двух стран возрастет до 100 млрд долл. и в 2020 году достигнет 200 млрд[66]

 «Газпром» в середине 2012 года должен был начать строительство газопровода с Чаяндинского газоконденсатного месторождения (Якутия) до газопровода Сахалин – Хабаровск – Владивосток. По словам главы «Газпрома» А. Миллера, «в сентябре мы заканчиваем строительстве газопровода Сахалин-Хабаровск-Владивосток проектной мощностью 30 млрд кубометров. В будущем году мы начинаем строительство газопровода Чаянда-Хабаровск-Владивосток с полной проектной мощностью 60 млрд кубометров»[67]. Согласно документам «Газпрома», пока мощность первого пускового комплекса газопровода Сахалин-Хабаровск-Владивосток составляет 5 млрд куб. м газа в год[68]. Однако во время переговоров А. Миллер подчеркнул, что Россия сможет построить газопровод в Китай только в том случае, если будет подписан контракт о поставках газа. 

«Газпром располагает значительными добычными возможностями в районе Западной Сибири, мы имеем возможность из этого региона поставлять газ в Китай», – подчеркнул Миллер. «Если будет подписан соответствующий контракт, мы можем начать строительство газопровода», – пообещал он[69].

Комментируя результаты этих переговоров, директор Фонда национальной энергетической безопасности К. Симонов отметил, что «основная причина того, что контракт мы заключить не можем, это разногласие по цене поставок. Россия настаивает на том, чтобы цена и формула цены была адекватной, и цены поставок в Китай были бы близки к европейским. Как известно, разночтение по цене примерно в 100 долларов сохраняется»[70]. Основной его вывод состоит в том, «что нам с газовым контрактом надо поступить по-китайски, выдержать паузу. Так сказать, если дракон сегодня еще не голоден с точки зрения газа, то завтра он будет еще более голодным и значит более покладистым»[71].

Правда, здесь следует отметить, что КНР использует в качестве ценового рычага для давления на Россию наличие альтернативных источников  поставок газа, в частности из Центральной Азии. Однако в случае нахождения компромисса с Китаем поставки туда газа могут помочь с газификацией Востока нашей страны путем развития соответствующей инфраструктуры.

В целом к концу 2011 года в общей сложности 15 млн тонн неочищенной нефти было поставлено в Китай по российско-китайскому нефтепроводу. Ожидается, что общий объем достигнет 300 млн тонн в последующие 20 лет[72].

Выводы и рекомендации

Можно констатировать, что Китай в последнее время уделяет все большее внимание энергетическому сотрудничеству с энергопроизводящими странами Центральной Азии, Ираном и Россией.

Это связано со следующим комплексом причин:

Во-первых, ускоренное развитие страны требует значительных объемов углеводородного сырья, поэтому упор делается на сотрудничество не только с традиционными поставщиками. Кроме того, диверсификация поставок способствует повышению энергетической безопасности КНР.

Во-вторых, доставка нефти и газа по суше из соседних стран намного дешевле и выгодней, чем перевозка танкерами по морю. Кроме того, следует учесть фактор растущего военно-политического противостояния Китая с практически всеми основными игроками на Тихом океане (США, Япония, Австралия, Южная Корея, Тайвань, Индия, Филиппины и т.д.). Это противостояние оформилось в принятую администрацией Б. Обамы доктрину «ребалансирования» (rebalancing) в регионе АТР и «поворота» США к большему акценту на регион. В результате поставки по суше (особенно, из Центральной Азии и России, так как иранские углеводороды также идут по морю) оказываются стратегически более надежными в случае кризисной ситуации.

В-третьих, Китай в экономической сфере все в большей степени «привязывает» к своему рынку государства СНГ и Иран. Одновременно КНР осуществляет «ползучую» экономическую экспансию в Центральной Евразии, по сути, постепенно превращая постсоветские страны в свои «сырьевые придатки». Эта тенденция в определенной мере затрагивает и Россию, – с учетом сохраняющегося снижения доли промышленных товаров (прежде всего, вооружений) в российском экспорте в КНР.

В-четвертых, быстро растущее потребление энергетических ресурсов со стороны КНР и тенденция к установлению контроля Пекина над все большими объемами их мировых запасов вписывается в общий тренд на выдвижение КНР на первые роли в мировой политике, одним из факторов чего является растущее китайско-американское геоэкономическое и геополитическое соперничество.

Что же касается практических аспектов российско-китайского энергетического сотрудничества, то здесь можно отметить следующее:

1. Повышению эффективности этого сотрудничества может способствовать увеличение числа участников за счет представителей бизнеса обеих стран, в том числе в рамках  упоминавшегося энергодиалога. Как представляется, в указанном формате диалога должны принимать широкое участие не только государственные, но и частные российские корпорации.

2. В энергетической политике России предусмотрено серьезное развитие сотрудничества со странами АТР. Это позволяет диверсифицировать энергетический экспорт России, что особенно важно с учетом сохраняющейся доминирующей роли ТЭК в российской экономике и бюджетообразовании, а также в связи с растущими противоречиями с ЕС в сфере энергетической безопасности. В этой связи Китай является одним из основных наших партнеров в области диверсификации экономики. Сотрудничество с КНР в энергетической области также позволяет развивать перспективные регионы Сибири и Дальнего Востока.

3. Однако и на восточном направлении энергетической политики России также необходима диверсификация. Тревогу вызывает тенденция в китайской политике платить за энергоносители и вообще любое сырье существенно ниже цен мирового рынка. В частности, такая же тенденция проявляется и на переговорах КНР с «Газпромом» по поставке газа, при этом на «Газпром» пытаются «нажимать», используя аргумент о наличии альтернативных центральноазиатских поставщиков газа. В целом же налицо тенденция использования китайцами самых разных механизмов для снижения цен: установление положения монопольного покупателя, связь между поставками сырья и инвестициями в их добычу, бартер и даже прямые коррупционные выплаты местным властям (особенно, в Африке). В этом плане России необходимо более активно развивать связи не только с КНР, но и с другими потребителями углеводородов в АТР: Японией, Южной Кореей, Индией и т.п.

Геополитические интересы России затронуты и китайской энергетической политикой в Центральной Азии. Китай шаг за шагом наращивает, в том числе и за наш счет, свои связи и влияние в Центральной Азии. Поэтому в интересах России предпринять меры, которые бы блокировали ползучее создание условий для полного доминирования Пекина в этом регионе. Для этого, прежде всего, необходимо усиление присутствия российских нефтяных и газовых компаний в государствах Центральной Азии.

Л.Ю. Гусев, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Аналитического центра Института международных исследований МГИМО(У) МИД России © ИМИ МГИМО (У) МИД РФ


[3] Там же

[4] Там же

[5] Там же

[6] Годовой отчёт Китайской Национальной Нефтегазовой Корпорации (CNPC) за 2008 г. С.43.

[7] Там же

[14] http://www.preview.uz2.mofcom.gov.cn/accessory/200802/1202907052724.doc

[15] Там же

[16] Там же

[17] Годовой отчёт Китайской Национальной Нефтегазовой Корпорации (CNPC) за 2008 г. С.44.

[21] ИА МиК, 07.04.06

[22] www.apn.ru  07.04.06

[23] «Финанс» 10.04.06

[24] Годовой отчёт Китайской Национальной Нефтегазовой Корпорации (CNPC) за 2008 г. С.43.

[25] Там же

[26] Годовой отчёт Китайской Национальной Нефтегазовой Корпорации (CNPC) за 2008 г. С.40.

[27] Там же.

[29] Там же

[30] Там же

[33] Там же

[35] Там же

[36] Там же

[40] Цит. по Г. Пастухова «Сотрудничество Китая и Ирана: Взаимные интересы, тактические и стратегические» www.pircenter.org/data/publications/sirus2-09/049-064_Pastukhova_Analiz.pdf

[42] Там же

[44] Там же

[45] Там же

[49] Там же

[53] Там же

[55] Там же

[62] Там же

[63] Там же

[64] Там же

[67] Там же

[68] Там же

[69] Там же

[70] Там же