Западная коалиция и стратегическое сдерживание

Формирование широкой военно-политической коалиции во главе с США было высшим приоритетом американского руководства в последние десятилетия, одним из двух важнейших внешнеполитических принципов (наравне с сохранением военно-технического превосходства). Надо признать, что США во многом преуспели в такой политике — вокруг них сформировалась широкая военно-политическая коалиция, состоящая из порядка 60 государств, которые в разной степени, но связаны с внешней политикой США[1].

Однако, для стратегического прогноза развития МО и ВПО, а также политики России в области стратегического сдерживания принципиально важно максимально подробно знать будущий возможный состав и характер военно-политической коалиции условного Запада. Степень координации которой и зависимости политики одних государств от стран-лидеров коалиции будет предопределяться их будущим ожидаемым соотношением экономических сил и ростом экономической зависимости. Иными словами, будущая политика ведущих государств будет во многом предопределяться их возрастающей экономической зависимостью от стран-лидеров[2].

Вот почему анализ и прогноз развития потенциальных противников и их коалиций в интересах политики стратегического сдерживания России представляется не только возможной для решения, но и абсолютно необходимой задачей. Сложнее прогнозировать уровень и темпы развития науки и технологий, но, на наш взгляд, предыдущее десятилетие позволяет сделать вывод о том, что:

— по качеству ВВСТ и ВС, как и по количеству и подготовке личного состава ВС, Китай и Индия к 2025 году не будут существенно уступать США;

— в области стратегических вооружений Китай и Индия смогут подойти вплотную к показателям США, учитывая возможности развертывания ВТО и новейших систем ВВСТ;

— в области ВМС сохранится определенное отставание только по авианесущим кораблям у Индии и Китая, которое, однако, будет сокращаться, прежде всего, за счет китайских программ, которые по темпам развития уже в 2017 году опережали американские;

— на качественно новый уровень выйдут ВМС Японии, которые станут вполне сопоставимыми с ВМС других государств в АТР.

Сказанное означает, что в настоящее время в известных оценках и прогнозах существенно недооценивается конфликтный потенциал, который накапливается между этими государствами и их коалициями. Прежде всего, из-за сознательного снижения уровня политических и военных амбиций. Причем не только Индии и Китая, но и Японии. Пока что, только США открыто заявляют о своем стремлении к доминированию в АТР и Евразии, но неизбежно, со временем, а именно к 2025 году, политические амбиции и военные планы станут известны также и у КНР, Индии и Японии, между которыми накапливаются противоречия[3].

Пока что, очевидно, появление таких «полей противоречий» в области контроля над морскими транспортными коридорами и сухопутными путями, вокруг которых возникают не только экономические «хабы», но и политические точки напряжения, способные поставить тематику геополитического контроля в Евразии на первое место в отношениях между этими странами.

Особенно важное значение, в этой связи, приобретает анализ и прогноз развития экономик основных центров силы и стран, формирующих коалиции. Общее соотношение экономических сил в мире иллюстрирует неизбежный переход к многополярному миру в любом случае и при любом сценарии, что хорошо понимают в основных странах-лидерах, включая США[4].

Но особенно важное значение приобретает, в этой связи, прогноз будущего соотношения сил наиболее вероятных и сильных противников-лидеров ЛЧЦ.

Рис. 1. Перспективы развития экономик КНР, США, Японии и Индии до 2050 года[5]

В целом общее соотношение сил в 2025 году может иллюстрировать график, отражающий уровень развития экономик этих стран, если показатели 2050 года в области экономики трансформировать в показатели военной мощи и демографических потенциалов на 2025 год, т.е. «сдвинуть» их на 25 лет. Это означает, что темпы экономического развития и уровень ВВП указанных государств являются «нижними» показателями в других областях, т.е. ожидаемые их темпы роста будут заведомо выше[6].

Следует подчеркнуть, что эти закономерности можно отнести ко всем странам, представляющим центры силы и ЛЧЦ, включая Россию. Они известны и учитываются, в том числе в нормативных документах в России[7].

Как видно на примере развития экономики КНР, наихудший сценарий развития предусматривает среднемировые темпы роста, то есть сохранение позиций КНР в мире при любых обстоятельствах. Вероятно, США исходят именно из этого сценария, прогнозируя нарастание военно-политических противоречий, которые во многом будут предопределяться именно страхами быстрого экономического развития Китая. Есть все основания полагать, что военно-политические противоречия США — КНР будут нарастать прямо пропорционально усилению мощи Китая, которая при любых обстоятельствах будет увеличиваться. Даже самые пессимистические оценки развития экономики КНР говорят в пользу того, что до 2025 года Китай станет доминировать в мировой экономике и торговле.

Естественно, что США (они и не скрывают этого) будут противодействовать усилению Китая. Но, несмотря на американское противодействие, Китай по-прежнему планирует стать крупнейшей экономикой мира к 2022 году. Разрыв с Японией, по-видимому, увеличивается ещё больше потому, что рост японского потенциала кажется обреченным на низкие темпы. Это хорошо видно из прогноза, предлагаемого ниже.

Сопоставляя темпы роста экономик ведущих стран мира, можно сделать, достаточно категорический, вывод о том, что если к 2030 году основные военно-политические коалиции будут формироваться вокруг США и Китая (причем вокруг КНР процесс будет идти быстрее), то после 2035 года на арену выйдет Индия как страна-лидер ЛЧЦ и коалиции.216

Что касается России и Западной Европы, то они будут оставаться важными военно-политическими центрами силы, но перестанут играть решающую роль окончательно к 2035 году, а позже станут — наравне с исламской ЛЧЦ — одними из «регулярных» военно-политических центров силы, которые уже не будут играть решающей роли.

Рис. 2. Сценарии эволюции роста ВВП Китая (Scenarios of the evolution of China’s GDP growth)[8]

Сказанное означает, что до наступления нового периода в соотношении военно-политических сил, т.е. до 2035 года, роль России может быть решающей в мире. Силы противостоящих основных коалиций — Запада, Китая, Исламского мира — будут приблизительно равны, а поэтому роль России как балансира, будет заметной[9]. От неё, в конечном счёте, может зависеть, будет ли развитие МО и ВПО идти естественным путем, либо США и их союзникам удастся вновь нарушить процесс с помощью военного вмешательства. Из этого, собственно говоря, и исходят современные оценки внешней политики России[10].

Рис. 3. Прогноз роста ВВП Японии (Japan GDP growth forecast)[11]

Автор: А.И. Подберёзкин

>>Полностью ознакомится с монографией "Стратегическое сдерживание: новый тренд и выбор российской политики"<<


[1] См. подробнее: Стратегический прогноз развития отношений между локальными человеческими цивилизациями в Евразии: аналитич. доклад / А. И. Подберёзкин, О. Е. Родионов, М. В. Харкевич. — М.: МГИМО–Университет, 2016. — 123 с.

[2] Подберёзкин А. И., Жуков А. В. Стратегия «силового принуждения» в условиях сохранения стагнации в России // Обозреватель-Observer, 2018. — № 4. — С. 32–33.

[3] Путин В. В. Официальный текст послания президента РФ Владимира Путина Федеральному Собранию 1 марта 2018 / http://www.kremlin.ru/events/president/news/56957

[4] Кравченко С. А., Подберёзкин А. И. Доверие к научному знанию в условиях новых угроз национальной безопасности Российской Федерации // Вестник МГИМО–Университета, 2018. — № 2. — С. 44–46.

[6] Подберёзкин А. И., Жуков А. В. Стратегия «силового принуждения» в условиях сохранения стагнации в России // Обозреватель-Observer, 2018. — № 4. — С. 22–27.

[9] Подберёзкин А. И., Жуков А. В. Стратегия «силового принуждения» в условиях сохранения стагнации в России // Обозреватель-Observer, 2018. — № 4. — С. 22–33.

[10] Путин В. В. Указ Президента Российской Федерации «Об утверждении Концепции внешней политики Российской Федерации» № 640 от 30 ноября 2016 г. http://www.kremlin.ru/acts/bank/41451

 

08.06.2020
  • Аналитика
  • Военно-политическая
  • Органы управления
  • Россия
  • Европа
  • США
  • НАТО
  • XXI век