В начале третьего тысячелетия стала очевидной новая геополитическая тенденция: даже самая мощная держава в мире — Соединённые Штаты Америки уже не в силах конвертировать военное могущество в экономическое влияние на другие страны и регионы. Америка продолжает вкладывать огромные средства в модернизацию вооружений, разрабатывает наиболее разумные схемы развёртывания войск за рубежом. Но её неудачи в Ираке и Афганистане, неспособность взять под контроль бунт арабской улицы показывают: эпоха старомодного империализма прошла. Из больших держав быстрее других это понял Китай. Торговля становится более сильным инструментом в борьбе за передел мира, чем авианосцы, межконтинентальные ракеты и сверхзвуковые истребители.

В тени китайского дракона

Китай у большинства рядовых потребителей ассоциируется прежде всего с торговым лейблом made in China. Всем известно, что эта страна заполонила мир ширпотребом, электроникой, одеждой. Китайские товары встретишь повсюду — и на вещевом рынке Бангкока, и в дорогих магазинах на Пятой авеню в Нью-Йорке, — разница лишь в качестве и цене. Но это, как говорят американцы, старые новости. Сегодня Китай простирает границы своей торгово-экономической экспансии в мире значительно дальше простого экспорта товаров. Он вторгся в самые высокие сферы финансового сервиса, технологических инноваций, мирового транспорта и энергетики.

Когда-то в советские времена был популярен такой анекдот. Китайский Генеральный штаб разрабатывает план военной кампании против СССР: "Вот здесь пойдёт пехота, здесь — пехота. А там — танки, танки. Сначала один, потом другой". — "А авиация?" — "Авиации не будет — лётчик заболел".

Сейчас этот анекдот безнадёжно устарел и ни у кого не вызовет даже подобия улыбки. За последние полстолетия Китай из периферийного отсталого государства превратился во вторую по экономическому потенциалу после США страну мира. Ещё в 1978 году власти Поднебесной приняли решение о проведении политики экономических реформ, которая была названа "Пригласить мир войти к нам". С тех пор страна начала делать сначала робкие, а потом всё более уверенные шаги навстречу иностранным инвесторам. А два десятилетия спустя, в 1999 году, провозгласила вторую, экспортную часть программы. В своём англоязычном варианте она получила название Go Out Policy, что в вольном переводе означало "Идите и завоёвывайте мир".

И Китай начинает мир завоёвывать. Действуя агрессивно, бесцеремонно, он подбирает не только убыточные компании, но и вторгается в сферу интересов мировых гигантов.

В 2005 году китайская компания Lenovo за 1,25 миллиарда долларов приобретает у американской корпорации IBM её подразделение по производству персональных компьютеров и вскоре становится одним из мировых лидеров по производству компьютерной техники, мобильных телефонов, серверов и широкого спектра других электронных устройств. Сделка с IBM вызывает резкое недовольство в американском Конгрессе. "Что происходит, китайцы покупают наши компании!" — возмущаются конгрессмены. Но добиться отмены сделки они так и не смогли. Китай же в том же самом году пытается предпринять ещё более смелый шаг — приобрести ведущую американскую компанию по разведке и добыче нефти Unocal. За неё китайцы готовы выложить уже 18 миллиардов долларов. Но тут Конгресс встаёт стеной. С Капитолийского холма летит депеша президенту Джорджу Бушу с требованием запретить сделку, которая "угрожает национальной безопасности США". Тогда китайская нефтяная компания CNOOC осталась с носом, но это ни на минуту не притормозило китайскую глобальную экспансию и не умерило аппетита пекинского дракона.

В 2008 году китайцы приобретают 60 процентов акций самой крупной итальянской строительной компании Compagnia Italiana Forme Acciaio. В 2009 году вкладывают 19,5 миллиарда долларов в акции австралийской горнорудной компании Rio Tinto. В 2010 году китайский автомобильный концерн Geely покупает за 1,8 миллиарда долларов у американского гиганта Ford всемирно известную шведскую компанию Volvo. Это лишь несколько примеров политики Go Out Policy, проводимой под "мудрым руководством компартии КНР". При этом некоторые из глобальных операций проводятся даже не компаниями федерального уровня. Например "захват" итальянской строительной компании осуществляла фирма, подконтрольная правительству китайской провинции Хунань.

Одновременно Китай стремится отвоевать куски давно уже, казалось бы, поделённого мирового пирога в тех обширных регионах, которые ещё недавно были вотчиной Америки. Наибольшее изумление вызывает у международных экспертов предпринимательский азарт Пекина в Латинской Америке. И зачем нужно было ЦРУ когда-то тратить сотни миллионов на свержение левых правительств на континенте, от Чили до Гватемалы, если можно было прийти и купить всё, что нужно, не прибегая к саботажу и насилию. Сейчас "северному соседу" пришлось не просто потесниться на латиноамериканском континенте: в таких странах с левыми режимами, как Венесуэла, Эквадор, Боливия, Китай просто вытеснил США из всех важных сфер экономики.

Кто выигрывает у Америки

Некоторые западные эксперты утверждают, что КНР насаждает в Латинской Америке неоколониализм и лик его может быть "не менее опасен, чем у классических западных колонизаторов прошлого". С этим утверждением далеко не все согласны. Например, Рис Дженкинс, профессор University of East Anglia, считает, что Китай предлагает латиноамериканским странам более выгодную модель развития, чем когда-то насаждали США. Конечно, Поднебесной нужны прежде всего природные ископаемые континента — нефть, медь, молибден, такие сырьевые товары, как целлюлоза, а также продукты питания, в ряду которых приоритетное место занимает соя. Однако эти отношения не сводятся лишь к формуле: "Вы нам поставляете сырьё, мы вас заваливаем готовыми товарами". По мнению Дженкинса, китайская экспансия даёт и мощный стимул экономическому развитию региона. Так, Китай без особых колебаний предоставляет латиноамериканским странам крупные кредиты для добычи полезных ископаемых и развития инфраструктуры — строительства мостов, туннелей, портов. Только на инфраструктурные проекты Китай готов выделить Латинской Америке восемь миллиардов долларов. Однако данный тип займов всегда сопровождается условием, согласно которому этими проектами займутся исключительно китайские компании.

В ноябре 2011 года Венесуэла и Китай подписали крупные нефтяные контракты, которые позволяют китайским компаниям создать настоящий форпост в нефтяном районе Ориноко. По этим договорённостям Китай предоставил Венесуэле кредит в размере шести миллиардов долларов. А всего начиная с 2008 года Китай инвестировал в экономику Венесуэлы 20 миллиардов долларов.

При этом, в отличие от России, Китай, активно вкладывающий капиталы в венесуэльскую экономику, уже получает оттуда нефть. Венесуэла в рамках оплаты китайского кредита поставляет Пекину 400 тысяч баррелей нефти в день по ценам ниже рыночных. Российская компания Роснефть тоже готова вложить в добычу нефти в поясе Ориноко до 20 миллиардов долларов в течение 5—10 лет, но когда она получит отдачу от этих денег, никто не знает. Венесуэльский президент Уго Чавес, ныне страдающий от смертельного недуга, предложил России пока поставлять ей в обмен на кредит джем, бананы, а также местную водку кокуй.

Китай стал важнейшим торговым партнёром не только для Латинской Америки, но и Африканского континента, азиатских стран и Австралии. При этом его интересуют не только полезные ископаемые, которые могут обеспечить ему беспрецедентный в мире экономический рост. Пекин заинтересован в равной степени в переделе мирового пирога и углублении своего стратегического проникновения в мире.

Идеальным местом для достижения этих целей является Афганистан с его нетронутыми природными ресурсами, ключевым стратегическим положением и вакуумом власти.

Китай вложил 3,5 миллиарда долларов в освоение месторождения меди в афганской провинции Логар, несмотря на продолжающиеся в стране боевые действия. На севере Афганистана китайские компании начали качать нефть, не боясь возможного саботажа со стороны мятежников-талибов. Они намерены получать оттуда до 1,5 миллиона баррелей нефти ежегодно. Похожего успеха Китай добился и в Ираке: там он получил более выгодные нефтяные контракты, чем США, Россия и другие страны.

Профессор Дэвид Шембох из Йельского университета считает, что Китай в переделе экономических богатств мира и в целях достижения наибольшего геополитического влияния демонстрирует новую модель. Его власти внимательно изучили взлёт и падение колониальных империй прошлого и пришли к выводу: в современном мире претендовать на влияние может лишь держава со всеобъемлющей властью. Одного военного и промышленного могущества недостаточно. Необходимо добиваться "многовекторной" силы: в экономике, науке, технологии, образовании, культуре, военной сфере, дипломатии и других областях. И Китай добивается этой цели уже многие годы. Пекин, например, всегда избегал дорогостоящих военных авантюр. И сейчас только он, имея сундуки, набитые долларами, может предложить высокую цену таким странам с практически отсутствующей инфраструктурой и разорённым войнами, как Афганистан или Ирак. В начале нового тысячелетия сложилась уникальная картина: Китай выигрывает у Америки в тех регионах, где та жертвует жизнями своих солдат в "глобальной войне против террора". Пекин собирает богатый урожай там, где Соединённые Штаты не могут выбраться из кошмара кровавой бойни.

Не по-нашему, а по-бразильски

Среди россиян уже давно популярна фраза "это по-нашему, по-бразильски". Имеется в виду, что и у нас, и там, за морем, где "много диких обезьян", якобы всё делается одинаково — через одно всем известное место. Придумавший эту шутку человек явно плохо знаком с современными бразильскими реалиями. Бразилия — это совсем не Россия.

О Бразилии говорят в мире как о новом глобальном игроке. Пятая по территории страна, восьмая по величине экономика мира, Бразилия является одним из наиболее крупных производителей всего того, что нужно каждому человеку, от овощей и минералов до воды, продовольствия, энергии и самолётов. В таких областях, как миротворчество, борьба против изменения климата, внедрение экологически чистых источников энергии, глобальное управление финансами, мировая торговля, обеспечение продовольственной безопасности, Бразилия является одним из мировых лидеров. Как пишет журнал Foreign Affairs, "по многим позициям США и Бразилия идут ноздря в ноздрю как конкуренты в политике и экономике не только в Западном полушарии, но и во всём мире".

Бразильский феномен, позволивший этой стране стать глобальным игроком, который оказывает всё большее влияние на распределение мировых ресурсов и политического влияния, уникален. В отличие от других стран — членов БРИКС — в эту организацию, напомним, входят также Китай, Россия, Индия и Южная Африка, — Бразилия добилась беспрецедентного экономического роста за счёт достижения редкого общенационального консенсуса. Он заключается в следующем: большая часть национального дохода, решили бразильские власти, должна быть инвестирована в людей, имеющих низкие доходы или не имеющих никаких. В последние восемь лет благодаря многомиллиардным социальным программам по строительству жилья, улучшению инфраструктуры и образования свыше 13 миллионов бразильцев были вырваны из бедности и 12 миллионов — из крайней нищеты.

Результатом этой социально-экономической политики, которая проводилась правительствами Фернандо Энрике Кардозо и Луиса Инасиу Лулы да Силвы, а сейчас успешно продолжается правительством Дилмы Роуссефф, стал не только быстрый и стабильный экономический рост, при котором Бразилия смогла легче, чем какая-либо другая страна в мире, пережить экономический кризис 2008 года. Резко выросший средний класс лучше, чем где бы то ни было, сформулировал ответ на новые вызовы, которые стоят перед человечеством. Например, по отношению к окружающей среде. Только за пять лет, с 2002 по 2007 год, число бразильцев, которые считают охрану окружающей среды наиболее приоритетной задачей нации, удвоилось и сейчас составляет 85 процентов. Бразильцы стали наиболее заботящимися об экологии гражданами в мире.

И такое отношение самым непосредственным образом трансформируется в важную роль Бразилии в переделе мировых ресурсов и влияния. Различные специализированные комитеты и комиссии ООН уже не первый год пугают человечество тем, что в ближайшие десятилетия на Земле могут начаться кровопролитные конфликты — не за новые территории и не за нефть, а за доступ к воде и продовольствию, запасы которых стремительно сокращаются.

В Бразилии между тем находится 18 процентов всех мировых резервов пресной воды. Как считает Джулиа Свейг, директор латиноамериканских исследований во влиятельном американском Совете по международным отношениям, "обладание этими ресурсами трансформируется в растущее влияние Бразилии далеко за пределами её границ".

А к этому добавляется роль страны как ведущего поставщика продовольствия в мире. Бразилия — четвёртый в мире экспортёр продуктов питания и мировой лидер по поставкам тростникового сахара, кофе, говядины. Рост ВВП в её сельскохозяйственном секторе превысил соответствующие показатели других крупных экспортёров и собратьев по БРИКС — Китая и Индии и намного средний мировой уровень.

"В ближайшие годы Бразилия будет играть основную роль в обеспечении международной безопасности в области продовольствия, — считает Джулиа Сверг. — Одновременно её беспрецедентные усилия по ликвидации голода в собственной стране вместе с технологическим прогрессом и умением адаптировать различные виды сельского хозяйства к тропическим условиям сделают Бразилию моделью в сфере продовольственной безопасности, на которую будут равняться десятки государств Азии, Африки и Латинской Америки".

Без территориальных споров

Но самой большой стране Латинской Америки есть чем гордиться и в другой сфере — освоении экологически чистых способов добычи нефти. В 2007 году Бразилия обнаружила огромные запасы шельфовой нефти в 200 километрах от своего побережья. Эти разведанные месторождения могут переместить Бразилию с 24-го на 8-е место в списке наиболее богатых "чёрным золотом" стран.

Для многих других государств добыча нефти в этих условиях была бы невозможна. Месторождения находятся на глубине свыше пяти километров и покрыты почти километровым слоем соли. Но бразильцев эти препятствия не остановили. Главная нефтедобывающая компания страны Petrobras уже ведёт добычу нефти в 27 государствах мира. Она использует морские платформы, аналогичные платформе Deepwater Horizon компании British Petroleum, взрыв на которой в 2010 году привёл к катастрофическому разливу нефти в Мексиканском заливе. Однако у Petrobras безупречная репутация в работах на больших глубинах, она жёстко соблюдает экологические требования и нормы безопасности. Благодаря этому бразильские нефтяники могут смело претендовать на участие в разработке нефтяных месторождений на шельфе по всему миру. Они намерены добывать к 2020 году 5,4 миллиона баррелей нефти в день, что почти в два раза больше, чем добывает самая богатая нефтью в мире соседняя Венесуэла.

Бразилия становится мировой державой безо всяких территориальных споров со своими соседями или тем более крупными европейскими державами (вспомним спор Аргентины и Великобритании по поводу Фолклендских островов), без кровопролитных конфликтов и жестокой конкурентной борьбы с США за сферы влияния на латиноамериканском континенте или в Африке. Её формула удачи в современном мире — быстрый экономический рост на основе инвестиций в благосостояние собственных граждан, ставка на высокие технологии, всемерное развитие инфраструктуры в своей стране и во всём регионе, экологически чистая энергетика и продовольственная безопасность.

И, возможно, не случайно американский журнал Time два года назад поставил тогдашнего бразильского президента, бывшего рабочего-металлурга Лулу да Силву выше, чем выпускника Гарварда Барака Обаму, в списке наиболее влиятельных людей мира. Объяснение было таким: лидеры Бразилии, совмещая экономический рост и правильно ориентированные социальные программы, выводят свою страну в сферу "первого мира", в то время как военная и экономическая сверхдержава Америка по многим показателям опустилась до уровня "мира третьего".

Автор: Евгений Бай

Источник: ИТАР-ТАСС, Эхо планеты, 16 января 2013 года, 16:13