Настоящая Стратегия (национальной безопасности. — А.П.) является базовым документом стратегического планирования, определяющим национальные интересы и стратегические национальные   приоритеты   Российской   Федерации, цели, задачи и меры в области внутренней и внешней политики, направленные на укрепление национальной   безопасности… и обеспечение устойчивого развития…[1]

Стратегия  национальной  безопасности России

В России эти вопросы (подготовка к войне. — А.П.) сохранились на стадии их теоретического осмысления и практической разработки времен Советского Союза и Варшавского Договора…[2]

А. Владимиров, генерал-медик, эксперт

Области военного строительства России в 1991–2016 годы стала наиболее пострадавшей от тех катаклизмов, в которых оказалась страна. Кроме того область военного строительства во втором десятилетии XXI века стала не только наиболее решающей, но и наиболее   дискуссионной   общественно-политической   областью   как в военной, так и во внутренней политике России. Это произошло, прежде всего, в силу тех глобальных и радикальных изменений    в военной области, которые произошли в конце XX века и которые затронули, прежде всего, область военного строительства. Один очень наглядный пример: многие десятилетия (опираясь, прежде всего на опыт Второй мировой войны) в СССР рассматривалось превосходство в танках и бронетанковой техники в качестве главного условия обеспечения успеха Сухопутных войск. В результате к началу 90-х годов в СССР были накоплены десятки тысяч танков, которые   пришлось   с   большим   трудом  утилизировать.

Рис. 1[3]. Изменения в расходах на военные НИОКР

Именно в эти же годы определяющими боевую эффективность стали средства боевого управления, связи, разведки, целеуказания и пр. средства управления, которые смогли увеличить боевую эффективность ВиВСТ в десятки и даже сотни раз, не увеличивая существенно   ни   огневую   мощь,   ни   мощь двигателей.

Во втором десятилетии XXI века окончательно проявилась новая особенность в военно-технической политике: уровень наиболее современных военных технологий определяется общим уровнем научного и технологического развития страны. Иначе говоря, прежняя ситуация, когда концентрируясь (как в СССР в 40-е — 60-е годы) на нескольких военно-технических направлениях, можно было сохранять военно-техническое равновесие, стала меняться на ситуацию, когда общий научный и технологический уровень развития стал определять военно-технические возможности государств. Концентрированное внимание на гражданских и военных НИОКР стало другой особенностью военно-технического развития в XXI веке. При любых военных бюджетах и тенденциях в их развитии, расхода на НИОКР продолжали оставаться не просто высокими, но и опережали темпы роста расходов по другим статьям. Для России, имеющей в десятки раз меньше ресурсов для военного строительства, чем у ее оппонентов, вопрос эффективности военного строительства с обострением МО и ВПО во    втором десятилетии XXI века стал особенно острым. Вот почему целесообразно вновь вернуться к базовым положениям российской военной    политики.

Известно и общепринято, что военное строительство — составная часть (военного дела) военной политики государства, включающая теорию и практику создания и реформирования вооруженных сил государства и его военной организации. Существует и несколько отличное определение военного строительства как «системы взаимосвязанных экономических, социально-политических, собственно военных и других мероприятий по совершенствованию военной организации государства»[4].

Любое определение военного строительства, однако, предполагает, что в его процессе не только создаются новые и совершенствуются (а также ремонтируются и поддерживаются в рабочем состоянии) средства ведения вооруженной борьбы — вооружения и военная, а также специальная техника (ВиВСТ), но и совершенствуется вся военная организация нации и государства, прежде всего вооруженные силы и система управления ими. Современный военный бюджет на 2017 год дает достаточно полное представление   о характере военного строительства в России.

Во-первых, абсолютный и относительный рост военных расходов не только остановлен, но и началось их снижение (на 100 млрд руб.), что приведет к тому, что относительно ВВП эти расходы составят менее 3%, т.е. как в значительной части развитых стран. Это вызвано тем, что значительная часть силовой политики в XXI веке теперь относится не только к военной, но и социально-экономической и внутриполитической областям, где военные расходы играют роль «обременителя» экономики. Общая тенденция 2008–2016 годов такова: в развитых странах снижается доля военных расходов в ВВП, либо, как минимум, не увеличивается, а закупки ВВСТ занимают стабильную долю военных затрат. Представление об этом дают данные (в текущих и постоянных ценах)     о военных расходах стран-членов НАТО (рис.  2)[5].

Рис. 2. Военные ресурсы стран-членов НАТО

Рис. 3. Расходы на закупку ВВТ в % от военных расходов США/Канады и европейских стран НАТО

Рис. 4[6]. Военные расходы в % от ВВП и отношения к зарплатам на закупку ВВТ

Во-вторых, сохранения военных расходов в России в 2017– 2020 годы приоритетных областей:

—           закупов ВВСТ;

—           расходов на человеческий капитал;

—           боевую  подготовку;

—           НИОКР.

Бюджет военного ведомства формируется на основе учета затрат на выполнение постоянно существующих задач, планового перевооружения   и   вновь   возникающих   задач,   главным    образом поступающих от Верховного главнокомандующего. Урезанию в ассигновании подвергаются только текущие расходы на содержание Вооруженных сил, это так называемые базовые расходы. Ранее секвестр статей, связанных с этим сегментом, приводил к дефициту (от 80 до 90 млрд руб.), который приходилось пополнять (в том числе и за счет ГПВ). Основными дефицитными статьями расходов, можно сказать, традиционно были продовольственное и вещевое снабжение и ЖКХ. Есть надежда, что в 2017 году этого удастся избежать, так как военные финансисты представили сбалансированный проект, в котором смогли учесть все предыдущие просчеты, и добились от Минфина принятия практически бездефицитного бюджета. Президент Владимир Путин поддержал военных, но одновременно поставил задачу, направленную на выполнение ГПВ 2018–2025 годов. Он также обратил внимание военных на то, что ситуация, сложившаяся с ГПВ 2011–2020, впредь недопустима, когда к моменту поступления новой техники не были готовы в полном объеме инвестиционные программы по созданию необходимой инфраструктуры, не учтены затраты на ее содержание, отсутствовали в нужном количестве специалисты, готовые к эксплуатации этой техники, и т.д.[7]

Кроме того для решения оперативных задач Минобороны получило право перебрасывать финансы с одной статьи расхода на другую в объеме 10% от бюджета в очень короткие сроки, на что сейчас уходит не более трех недель. Вопрос решается на уровне взаимоотношений Минфина и Минобороны, без внесения изменений в соответствующий закон.