Ранее уже было сказано, что для целей стратегического планирования любого государства важно максимально точно определить наиболее вероятный сценарий развития МО-ВПО в мире и регионе на ближайшее время (месяцы и годы) и на долгосрочную перспективу, который во многом, если ни в основном, будет предопределять внешние условия реализации национальной стратегии. Причёем желательно, чтобы этот сценарий предусматривал наиболее вероятные варианты своего развития, которые конкретизировали бы отдельные важные детали такого сценария. Такой максимально точный прогноз развития ВПО нужен как для планирования внешней политики[1], так и для планов оборонного строительства и, естественно, планов социально-экономического развития страны[2]. Особая актуальность такого прогноза возникла, например, в апреле-мае 2022 года в связи с военными действиями на Украине.

Стратегический прогноз развития сценария, а, тем более, его конкретного варианта развития ВПО обязателен, но его качественная реализация – очень трудная задача. Ошибки в подобных стратегических прогнозах случаются довольно часто. Так, можно говорить об ошибках в прогнозах развития ВПО в Великобритании накануне Первой Мировой войны, США – накануне нападения Японии, СССР – в сроках нападения гитлеровской Германии. Но особенно опасны ошибки в определении долгосрочного характера развития будущего сценария МО и ВПО, которые были допущены в СССР относительно Китая в 60–70-е годы прошлого века, а тем более в отношениях с Западом советским руководством при М.С. Горбачёве и российским – при Б. Ельцине.

Очевидно, что подобные ошибки привели к катастрофическим последствиям не только для правящего режима, но и для всей нации и государства не только во внешней политике, вопросах безопасности и военного строительства, а, главное, – в определении стратегического курса развития страны, но и для существования самого государства.

Ошибки в прогнозировании развития ВПО, как правило, заканчиваются крупными поражениями и даже катастрофами, а иногда и ликвидацией государств, и исчезновением цивилизаций. Именно внешние условия существования и выживания государств, как субъектов МО, определяли историю человечества через историю войн и военных конфликтов[3]. Само существование государств нередко становилось следствием неверных оценок и прогнозов ВПО. Очень ярко это описал русский военный теоретик А.Е. Снесарев: «Почти все государства создавались войной, ею поддерживались на своей исторической дороге и очень многие войною же свергались в пучину забвения»[4].

Влияние внешних факторов на развитие и безопасность государств многопланово. В настоящее время для России оно выражается не только в силовом давлении, которое с февраля 2022 года приобрело форму военного вмешательства в конфликт на Украине, но и в попытках внешнеполитической изоляции, прямого внутриполитического вмешательства, целью которого является дестабилизация страны и подчинение правящей элиты государства внешним силам, как это было в 90-е годы.

Более того, эскалация внешних угроз в марте-апреле 2022 года приобрела отчётливый характер шантажа, причём в ряде случаев, - ядерного, со стороны США и даже Великобритании. По этому поводу директор департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями МИД РФ Владимир Ермаков, 30 апреля заявил буквально следующее: «Россия призывает другие страны придерживаться логики о предотвращении ядерной войны, и сама чётко следует пониманию недопустимости такого конфликта. Необходимо всем последовательно придерживаться той логики, которая при нашем активнейшем участии была прописана в совместных документах ядерной «пятёрки», в том числе в январском заявлении лидеров пяти государств о предотвращении ядерной войны. Речь о подтверждении постулата, согласно которому риски ядерной войны, которая никогда не должна быть развязана, необходимо свести к минимуму, в частности, через недопущение любого вооружённого конфликта между ядерными державами. Россия чётко следует этим пониманиям»[5]. США и их союзники в феврале-мае 2022 года проводили прямо противоположную политику, которая сводилась к военной эскалации на Украине, с одной стороны, с постоянными заявлениями о «неучастии стран НАТО» в военном конфликте и невозможности применения ЯО, с другой. Тем самым, вариант военно-силового развития сценария отчётливо приобретал всё большую силу, трансформируя одновременно цели Запада в отношении России – от декларированных прежде «отказа от присутствия войск на Украине» к реальным – военному и политическому поражению России. Настолько сильному, чтобы она «в ближайшем будущем не могла проводить активной политики»[6].

Ермаков отметил, что сейчас США, Франция и Великобритания всё больше отдаляются от принципов недопустимости конфликта между ядерными странами, «а с ней и всё НАТО, позиционирующее себя ядерным альянсом». «Эти страны открыто выбрали стратегию ведения прокси-войны с Россией. Подобное балансирование на грани чревато самыми серьезными последствиями»[7], — подчеркнул директор департамента МИД РФ.

Таким образом, в начале 2022 года в сценарии «Военно-силового» развития ВПО (который не раз описывался выше) произошли существенные коррективы – переход от силового варианта к военно-силовому варианту развития ВПО. Было очевидно, что такое развитие происходило не только на Юго-западном ТВД, но и затрагивало все остальные потенциальные ТВД – от Арктики до Дальнего Востока, где США удалось достаточно резко активизировать своих союзников и партнеров в антироссийском направлении.

При этом, развитие военно-силового варианта сценария ВПО, проводившегося Дж. Байденом, предполагало резкую активизацию усилий по всем трём основным направлениям силовой политики. В этой связи, целесообразно в очередной раз вернуться к модели, используемой в работе, с целью лучшей иллюстрации этой стратегии гибридной войны[8] США, которая приобрела к весне 2022 года отчётливо коалиционный характер политики «коллективного Запада», а не только стран-членов НАТО.

Как видно на рисунке, среди основных факторов внешнего силового влияния на Россию в стратегии США и их союзников можно выделить следующие три принципиальных блока:

– традиционное силовое внешнеполитическое давление в политико-дипломатической и экономической, информационной, военной и иных областях с целью изменить внешнюю политику страны (по вектору «Б» - «В»), которое приобрело отчётливо коалиционный характер, когда удалось привлечь, в том числе, нейтральные государства. «Политика санкций» стала своего рода лозунгом и обязательным условием такой политики в данном варианте сценария развития ВПО, который, однако, был реализован почти на глобальной основе применительно к России;

– непосредственное, в том числе «персональное» влияние на правящую элиту и В.В. Путина (по вектору «Б» - «Д»), которое в апреле-мае привело к открытым угрозам аннексии «всей собственности российских граждан за рубежом», угрозам в том числе физического и морального воздействия;

– усиления влияние на формирование системы ценностей и национальных интересов (по вектору «Б» - «А») под предлогом «распространения демократии и борьбы с авторитаризмом».

Кроме этих трёх, стратегических, направлений, естественно, сохраняется влияние и на другие группы факторов, прежде всего, непосредственно на стратегию страны (через её цели и ресурсы, но более всего – через правящую элиту). «Таким образом, формирование стратегии России находится под усиливающимся давлением сразу по нескольким (даже многим) направлениям, которое реализуется самыми разными средствами и способами: если в отношении политических целей используются достаточно традиционные средства силовой государственной политики, а также новейшие информационно-когнитивные технологии, то применительно к силовому воздействию на системы ценностей и правящую элиту в возрастающей мере используются силовые – невоенные и военные - негосударственные и государственные институты. Яркий пример – нацистские и националистические организации на Украине, которые представляют собой, как правило, силовые военные и невоенные негосударственные институты, действующие как под влиянием, так и оказывающие сильнейшее влияние на институты государства. При этом, важная особенность их деятельности заключается в идеологической мотивированности большого числа нацистов и националистов, основанной на искажённой исторической трактовке украинцев, как самостоятельной и древней нации, положившей начало Руси[9].

Влияние на систему ценностей противника, искажающее реальность, ярко проявилось во время специальной операции ВС РФ на Украине, в ходе которой были вынуждены признать, что недооценили ни силу этого искажённого воздействия на противника (таких же, чаще всего, русских), ни их мотивированность, ни значение идеологической и когнитивной подготовки. Ожесточённость вооружённой борьбы в целом ряде случаев объясняется именно идеологической мотивированностью не только нацистов, но и военнослужащих ВС Украины. В 2022 году произошло столкновение двух воль, организаций и систем ценностей, которые во многом предопределили развитие конкретного военного варианта сценария развития ВПО и стратегий противоборства. На деле происходил не столько синтез, получивший название «гибридная война»,[10] сколько ожесточённое и бескомпромиссное вооружённое столкновение представителей одной и той же нации, но двух систем ценностей и идеологий.

Таким образом, военно-силовой вариант сценария развития ВПО в первой половине 2022 года приобрёл отчётливые черты варианта эскалации ГВ, когда используются все средства – от информационных и когнитивных до военных – с целью радикального политического поражения России.