Угрозы национальным интересам и реальные возможности России

 

Систематические исследования военных угроз и военного измерения мировой политики в целом до сих пор остаются редкостью в России…[1]

А. Торкунов, академик РАН

 

Россия обладает необходимым опытом и возможностями, чтобы сравняться с рисками, возникающими в процессе становления большой Евразии[2]

Д. Ефременко

 

Переход человечества к новому этапу своего развития при сохранении старых парадигм развития международной обстановки (МО) и особенно военно-политической обстановки (ВПО), сложившихся в начале XXI века, означает стремительное наступление наиболее дестабилизирующего и угрожающего периода, который характеризуется резким обострением прежних и появлением новых опасностей и угроз. В том числе и, может быть, более всего это относится к современной России, которой предстоит в 2018 году столкнуться с необходимостью ответов на опасные и вполне конкретные вызовы.

Их анализом и перечислением последние годы занимаются многие аналитики, политики и эксперты, но для целей данного исследования требуется прежде всего рассмотреть те из них, которые связаны с неизбежным выбором в 2018 году новой стратегии развития России[3]. Эта неизбежность вызвана, на мой взгляд, следующими обстоятельствами, которые не будут позволять в будущем, как прежде, затягивать принятие стратегических решений:

Во-первых, обострение ВПО в 2017 году, в частности, в Сирии и на всем Ближнем и Среднем Востоке, вокруг КНДР, на Украине и в более, чем 50 районах мира показывает, что прежние модели обеспечения безопасности не работают, а новых нет. Остается признать, что традиционный выход из подобных ситуаций — война, точнее — вооруженный конфликт, является наиболее вероятным политическим способом действия.

Во-вторых, Россия преодолела период кризиса и стагнации, но в неблагоприятных и ухудшающихся внешних условиях она принуждается Западом к стратегическому отставанию от других государств всеми имеющимися у него средствами политики «силового принуждения». Выход из этого процесса может быть только при реализации мобилизационного сценария развития страны, который, как и прежде в отечественной истории, должен аккумулировать все национальные ресурсы и волю.

В-третьих, Запад пытается принудить правящую элиту страны сменить независимый политический (как внешний, так и внутренний) курс и руководство страны, используя в этих целях самый широкий набор средств силового принуждения — от экономических и политико-дипломатических до информационных и военных.

Таким образом налицо оформление уже в 2018 году уникальной  ВПО, в которой России отводится очень рискованное место оказаться на самом острие силовых конфликтов, либо признать политическую капитуляцию, заявив о смене политического курса и готовности к «корректировке» своей системы национальных ценностей и интересов. Именно эти обстоятельства, имеющие откровенно силовой, но не всегда военный характер, представляются в настоящее время наиболее важными и актуальными, а не скрупулезный (и не всегда бесспорный) перечень всех опасностей и угроз, конкретный анализ которых превратился в своего рода «специальность» среди ряда чиновников и экспертов Совета безопасности, администрации, Минобороны и МИД России[4]. В том числе, надо самокритично признать, и автора[5].

Главная проблема и важнейшее опасное обстоятельство для России в 2018 году, непосредственно зависящее от правящей российской элиты и общества, заключается в том, что действующая стратегия и существующий базовый (инерционный) сценарий развития России очевидно и прямо противоречит ухудшающейся геополитической обстановке, угрожает национальным интересам России и сохранению ее идентичности, превращая страну в заложника непредсказуемого мирового экономического и военно-политического развития.

По сути дела Россия повторяет основную ошибку ХХ века в своей истории, когда недостатки стратегического управления компенсировались природными и демографическими ресурсами российской нации. И в этом — главная проблема для современной российской правящей элиты — оказаться не соответствующей требованиям мирового развития и возможностям России.

Огромные внутренние ресурсы и возможности России очевидно не соответствуют убогим темпам и масштабу развития экономики и человеческого капитала в последние 35–40 лет. И это качественное и радикальное противоречие неизбежно предстоит разрешить российской правящей элите еще до 2020 года, либо смириться с нарастающей деградацией и постепенной фактической потерей суверенитета и в конечном счете национальной идентичности. Никакие пропагандистские и даже внешние политические успехи не смогут изменить этого вывода.

Ситуация для России во многом обостряется тем обстоятельством, что правящие западные элиты наносят удары по правящему классу России, принуждая его к капитуляции или предательству. В этих условиях, как показывает наш опыт, раскол внутри неизбежен — часть правящей элиты может пойти против нации и общества, стать «пятой колонной» агрессоров.

Третья Мировая (цивилизационная) война, начавшись уже в настоящее время, неизбежно будет расширяться по пространственному охвату и втягивать в свою воронку все больше государств, институтов и ресурсов. Её военно-силовая составляющая будет нарастать и, вероятнее всего, приведет к полномасштабной войне сразу на нескольких ТВД, а, может быть, и глобальному конфликту. Крайне маловероятно, что развитие ВПО, как в предыдущие десятилетия, сохранится даже на ближайшие годы, хотя и сегодня в мире одновременно «сосуществуют» более 50 — внешних и внутренних — военных конфликтов.

Характер и особенности всех этих будущих военных конфликтов до конца не известны, да и вряд ли могут быть известны вообще, — слишком стремительно развиваются ВВСТ и способы их использования, слишком динамична военно-стратегическая обстановка (СО), но уже ясно, что такое военно-силовое противоборство будет:

— с военно-политической точки зрения, — борьбой военно-политических коалиций, представляющих разные локальные человеческие цивилизации, среди которых наибольшее развитие уже получила западная коалиция, аккумулирующая ресурсы более 60 государств; Россия в этой борьбе может рассчитывать на ограниченный круг союзников по ОДКБ и, возможно, некоторые другие страны;

— со стратегической точки зрения, — системной силовой борьбой, в которой будут использованы все средства политики — от когнитивно-информационных до стратегического оружия и оружия массового поражения;

— с политико-цивилизационной точки зрения, — бескомпромиссной схваткой, исключающей промежуточные соглашения, целью которой будет нанесение тотального, цивилизационного, поражения и принуждения противника к отказу от своей идентичности и суверенитета, навязыванию своих норм и правил;

— с военно-технической точки зрения, — будут использованы все имеющиеся виды и системы оружия и военной техники, как конвенциональные, так и ОМУ, причем имеющийся опыт говорит в пользу того, что военные действия будут носить длительный характер, который потребует значительных запасов ВВСТ и боеприпасов. Не случайно поэтому совершенно определенное высказывание Президента В. В. Путина на совещании с руководителями МО и ОПК в ноябре 2017 года о необходимости готовности предприятий к массовому производству ВВСТ и боеприпасов.

Вообще идея «национальной мобилизации» — будь то в контексте импортозамещения или повышения боеготовности — самая, на мой взгляд, перспективная в нынешних условиях. В том числе и с точки зрения сценария развития России, который должен предложить будущий президент после выборов в марте 2018 года: не секрет, что все предыдущие стратегии и концепции социально-экономического и инновационного развития России провалились.

В 2017 году Россия только-только вышла из достаточно глубокого кризиса и стагнации, которые усиленно стимулировались извне самыми широкими санкциями. После принятия в Конгрессе США в августе 2017 года соответствующего закона против России, Ирана и КНДР, который на три четверти состоит из санкций против России, стало

окончательно ясно, что политика «силового принуждения» России имеет долгосрочный характер и нам предстоит жить с этим не один год. Но существующая стратегия и планы развития — инерционны в своей основе. Они не могут обеспечить России необходимые темпы роста и качество экономики и человеческого потенциала. Нужна новая, мобилизационная, стратегия, сопоставимая по своей эффективности со стратегиями опережающего развития КНР, Индии, Индонезии, Малайзии, Сингапура, Вьетнама и целого ряда других стран, обеспечивающих ежегодный прирост ВВП не на 1,5–2%, а на 7–8%. Такие темпы роста (и даже больше) были в СССР в 30-е, 40-е, 50-е и 60-е годы прошлого века в условиях не менее сложной военно-политической обстановки и необходимости военно-технической подготовки к возможной войне.

Опыт двух прежних Мировых войн не панацея, но и он полезен в условиях, когда необходима любая информация для того, чтобы получить максимально полное представление о будущем характере военной стадии конфликта. В частности, опыт экспертного сопоставления качества воевавших друг с другом ВС сторон. Еще в 1957 году исторический отдел Генерального штаба израильской армии разослал анкету тысяче респондентов, почти во все страны мира, среди которых были командующие, военные эксперты, историки и военные корреспонденты. Предлагалось ответить на следующие вопросы: Какие армии вы считаете лучшими за время двух мировых войн? Чьи солдаты были самыми храбрыми? Чьи солдаты были лучше обучены, более искусны и дисциплинированы? Чьи солдаты больше проявляли инициативу? И так далее.

Среди ответивших на вопросы анкеты были генералы Г. Маршалл (США), А. Гаузингер (НАТО), Г. Ф. Фуллер (Великобритания), М. П. Кениг (Франция), известный военный теоретик сэр Безил Лидцел Харт, писатели Леон Урис, Герман Воук и другие.

Вот рейтинг армий, воевавшие в Первой Мировой войне. Они распределились следующим образом:

1.            Немецкая армия.

2.            Русская армия.

3.            Французская армия.

4.            Английская армия.

5.            Турецкая армия.

6.            Австро-венгерская армия.

7.            Итальянская армия.

8.            Американская армия.

Для Второй Мировой войны классификацию организовали с подсчетом очков. Максимально можно было получить 100, а минимально — 10 очков. Результаты:

1.            Немецкая армия — 93 очка.

2.            Японская армия — 86 очков.

3.            Финская армия — 83 очков.

4.            Советская армия — 79 очка.

5.            Польская армия — 71 очко.

6.            Британская армия — 62 очка.

7.            Американская армия — 55 очков.

8.            Французская армия — 39 очков.

9.            Итальянская армия — 24 очка.

Что касается авиации, то после ВВС рейха (Люфтваффе) в рейтинге стояли военно-воздушные силы Великобритании (R.A.F.), затем военная авиация США (US Air Force), ВВС Японии, военная авиация СССР.

Военно-морские силы Великобритании возглавили список, за ними следовали ВМС Японии и США. Среди элитарных подразделений лучшими признаны войска СС, за ними — американские морские пехотинцы,  следом — британские десантники и французский Иностранный легион.

Любая классификация является спорной, например, по-разному комментировалось пятое место польской армии. Но, к примеру, итальянские солдаты второй мировой войны, часто плохо вооруженные, очень слабо обеспеченные и нередко имеющие некомпетентных командиров, в целом, оправдали доверие во время боев в Северной Африке, а итальянские подводники и летчики показали настоящую удаль. Подобным же образом торпеды, управляемые людьми из флотилии «X. Flottiglia MAS» герцога Валерио Борджио и Тесео Тесеи, добились значительных успехов на Средиземном море. Вероятно, это необходимо учесть.

Будущая опасная МО и ВПО будут развиваться в соответствии с объективной своей логикой, но они окажут еще более негативное и решающее влияние на формирование сценария развития России, который не должен быть, инерционным, ибо его сохранение уже сейчас равносильно самоуничтожению. Речь должна идти не только о новой мобилизационной стратегии, но и о новом, «мобилизационном» сценарии развития России, который предусматривал бы конкретный план мобилизационной подготовки всей промышленности (а не только ОПК) и общества, всех институтов общества и государства.

Такой сценарий должен исходить из необходимости создания новой военной организации, но уже не только государства, но и общества, и всей нации, по аналогии с существовавшим Государственным Комитетом Обороны СССР. Надо отчетливо понимать, что современное состояние военной организации страны включает только некоторые (силовые) институты государства, оставляя «за скобками» институты не силовые, а, например, образовательные и научные, а также массовые общественные институты и институты и организации частного бизнеса (в США, кстати,  существует именно национальная военная организация).

Новый базовый сценарий развития России (даже при отсутствии такой официальной мобилизационной стратегии) неизбежно будет формироваться под влиянием следующих обстоятельств, которые следует в определенном смысле воспринимать в качестве прямых опасностей и угроз нации и государству:

1. Россия и возглавляемая ею ЛЧЦ являются, с экономической точки зрения наиболее слабым мировым центром силы, более того, центром силы, еще больше теряющим своё относительное значение в экономике в среднесрочной перспективе. С разной степенью успеха время  от времени Россия усиливает и будет усиливать свое влияние в мире до 2030 года, но не за счет экономики, а других, прежде всего политических и военных областей, что будет требовать от нее дополнительных усилий и неизбежно вести к торможению темпов ее социально-экономического развития.

Существующий инерционный сценарий говорит о неизбежности сокращения влияния России в мире до минимального, « регионального уровня», который не сможет быть компенсирован ни союзами, ни частичными относительными успехами. Крайне опасно для России, обладающей огромной территорией и природными ресурсами, превратиться в среднюю региональную державу с ожидаемым ВВП менее 2% от мирового и отсталой технологической базой, уровнем жизни, соответствующим уровню ниже среднемирового, другим показателям, характеризующим её как второразрядное государство, суверенитет которого может быть поставлен под сомнение.

2. У Запада и других ЛЧЦ есть огромные оперативные резервы, которые могут быть использованы даже в краткосрочной перспективе. Относительные экономические резервы наращивания военной мощи западной ЛЧЦ существуют, уже сегодня, сейчас, а у российской они практически исчерпаны, если не переходить на уровень милитаризации. В настоящее время военные расходы России составляют порядка

4%, а стран Запада (исключая Саудовскую Аравию и Израиль) — от 1,2% в Германии, до 3,5% — в США. Это означает, что Запад относительно безболезненно может значительно увеличить свои военные расходы (до 2–2,5%, или на 250–350 и даже на 700 млрд долл.), что для России является даже частично абсолютно нереальным.

Если посмотреть на перспективу после 2025 года, то рост военных расходов США может достигнуть 1200 млрд долл., а союзников — около 1000 млрд долл., что — подчеркну — может быть сделано относительно без излишнего напряжения при сохранении их расходов на оборону менее 3% ВВП. Очевидно, что соревноваться с ними Россия симметрично не сможет: даже если допустить пропорциональный рост военных расходов «запланированному» росту ВВП страны в 2%, это может означать увеличение российского военного бюджета к 2030 году максимум до 100 млрд долл., т.е. соотношение военных расходов сохранится на уровне 1 : 20.

Поэтому России будет необходимо неизбежно полагаться и планировать свое развитие в расчете на неэкономические ресурсы обеспечения безопасности. Что до сего дня находится на периферии внимания правящей элиты страны, не учитывающей не только политико-дипломатические, но и идеологические и морально-психологические мобилизационные факторы. Так, например, очень эффективна существующая практика подготовки мобилизационных резервов в Израиле и Швейцарии, когда военной подготовкой охвачена по сути вся взрослая часть нации.

3. Уникальность российской ЛЧЦ природные ресурсы, положение, территория превращает ее в самостоятельное «ядро» всей евразийской территории и предоставляет ей серьезные геополитические позиции, включая возможность сохранения национальной идентичности и суверенитета даже в условиях относительного отставания в экономической области. Но такое положение не может продолжаться бесконечно долго, если не проявить активности во внешней политике. У России есть  определенные международные политические и идеологические ресурсы, прежде всего, геополитические, природные и НЧК, которые не используются эффективно, и которые в короткие сроки нужно использовать максимально эффективно в интересах укрепления безопасности страны[6].

4. Необходимо провести инвентаризацию материальных возможностей страны, её активов, включая зарубежных. У России есть экономические, и промышленные ресурсы для опережающего развития, о чем свидетельствует то место, которое она занимает в мире по отдельным физическим показателям промышленного и сельскохозяйственного производства.

Таблица 1. Место, занимаемое Россией в мире по производству отдельных видов промышленной и сельскохозяйственной продукции в 2014 году [7]

Эти ресурсы и возможности активно не используются из-за неадекватной финансовой и промышленной политики страны.

В конечном счете, такая нарастающая экономическая, технологическая и финансовая слабость России превращаются в слабость социальную, политическую и военную. Думается, что такое несоответствие между экономической и государственной мощью может существовать не более 20–25 лет, что означает, что даже без военно-силового давления Россия будет вынуждена капитулировать перед остальными развитыми странами, если не удается преодолеть нарастающего глубокого социально-экономического разрыва с западной и другими ЛЧЦ[8].

5. Динамика неравномерного развития мировых центров силы, ЛЧЦ и ведущих стран ставит под угрозу не только будущие позиции России в мире, но и саму возможность сохранения ею государственного суверенитета и идентичности. Отставание до определенного времени может не угрожать государственному суверенитету, но когда это превращается в очевидную угрозу, которая может стать реальностью, то следует понимать, что, как правило, вслед за суверенитетом быстро исчезает и идентичность, а затем и сама нация.

Иначе говоря, правящей элите России предстоит скоро осознать всю остроту экономической, а затем и цивилизационной угрозы, чью  логику развития можно изобразить следующим образом[9] :

Рис. 1.

Процесс такого осознания должен произойти быстро и в острой форме, которая может приобрести форму социального катаклизма. Угроза такого взрыва должна серьезно рассматриваться правящей элитой России.

Это означает, что разработка и реализация успешной социально-экономической стратегии, которые не удавались правящей российской элите последние 30 лет, не будет больше продолжаться потому, что неудачи привели к угрозе потери суверенитета и адекватности.

6. Есть основание полагать, что подобная логика лежит в основе всех сценариев развития противоборствующих ЛЧЦ в XXI веке, которые конкурируют в мире за ресурсы, транспортные коридоры и рынки  сбыта. Ликвидация суверенитетов, государств и наций оставляет территории, ресурсы и рынки сбыта победителю. Иначе говоря, борьба между государствами и ЛЧЦ вступает в форму борьбы за победу той или иной локальной человеческой цивилизации и сохранение той или иной идентичности.

Автор: А.И. Подберёзкин

>>Полностью ознакомиться с монографией  "Состояние и долгосрочные военно-политические перспективы развития России в ХXI веке"<<


[1] Подберёзкин А. И. Военные угрозы России. — М.: МГИМО–Университет, 2014.

[2] Ефременко Д. Рождение Большой Евразии // Россия в глобальной политике, 2016. Ноябрь–декабрь. — № 6. — С. 45.

[3] Путин В. В. Указ Президента Российской Федерации «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» № 683 от 31 декабря 2015 г.

[4] Подберёзкин А. И. Стратегия национальной безопасности России в XXI веке. — М.: МГИМО–Университет, 2016.

[5] См., например: Подберёзкин А. И. Военные угрозы России. — М.: МГИМО–Университет, 2014.

[6] Подберёзкин А. И., Родионов О. Е., Харкевич М. В. Стратегический прогноз развития отношений между локальными человеческими цивилизациями в Евразии. — М.: МГИМО–Университет, аналитич. доклад, 2016. Декабрь. — С. 63–104.

[7] Российский статистический ежегодник 2016. Статистический сборник / Россия в цифрах: Росстат, 2016. — С. 536.

[8] Подберёзкин А. И. Третья мировая война против России: введение к исследованию. — М.: МГИМО–Университет, 2015. — С. 83–91.

[9] Подберёзкин А. И. Долгосрочный прогноз развития сценария международной и военно-политической обстановки в XXI веке / Международная научная конференция «Долгосрочное прогнозирование развития международных отношений в интересах национальной безопасности России. — М.: МГИМО–Университет, 2016. — С. 11–20.

 

 

24.12.2018
  • Аналитика
  • Военно-политическая
  • Органы управления
  • Россия
  • XXI век