Суверенитет это оборотная сторона международной анархии[1]

Международный коллектив авторов

Потеря суверенитета — этап, после которого неизбежно самоуничтожение нации. Эту мысль И. Ильина, высказанную более полувека назад, упорно игнорировали во второй половине ХХ века по совершенно понятным причинам: глобализация без уничтожения суверенитета невозможна. А раз глобализация — благо, то и уничтожение суверенитета, — тоже благо. Так, примерно, выстраивалась политическая и научная логика во второй половине прошлого века. И в рамках этой логики находились решения по уничтожению СССР и лишению других стран суверенитета.

С начала нового века, однако, обозначились и другие тенденции в мире, которые стали достаточно быстро набирать скорость, — усиление национализма. И не только в Европе, но и «древних» национализмов в Китае, Вьетнаме, КНДР, Индии, Бразилии и других странах.

Начиная с первого десятилетия, всё яснее и чётче обозначается процесс возвращения России политического суверенитета и самоуважения, без которых не может существовать государство и выживать нация. Конфликт с Грузией 2008 года, участие России в войне в Сирии, её позиция по Крыму и Восточной Украине — знаковые события последнего десятилетия, демонстрирующие очень наглядно трудность и рискованность этого процесса, его сложность и зависимость от отношений с западной ЛЧЦ[2].

Политический суверенитет[3] — как «право на полное политическое верховенство, не подчиненное какой-либо высокой власти, при проведении политических решений»[4], в ХХ–ХХI веках достаточно быстро терял свое значение «абсолютного» суверенитета, приобретенного в ХVII веке по мере формирования системы международных отношений и норм международного права. В итоге к началу нового столетия сложилась ситуация, когда разные страны стали обладать разным объемом суверенитета, который в разной степени ограничивался политическими и правовыми нормами. С одной стороны, оказались страны-лидеры ЛЧЦ и новых центров силы, а, с другой, — все остальные, постепенно теряющие (или потерявшие) свой суверенитет. Инициатива США по реформированию ООН в сентябре 2017 года показала масштабы влияния этой страны на мировое сообщество и степень сохранения большинством государств своего суверенитета.

«Объективные обстоятельства», формируемые нормами международного права, но, главное, политикой стран-лидеров глобализации и ЛЧЦ, постепенно суживали реальный политический суверенитет государств. Их стремление уничтожить международную «анархию» (право на суверенитет государств) ведет к созданию универсальных политических и правовых норм, обязательных к соблюдению, отражающих интересы стран-лидеров западной ЛЧЦ. Эта тенденция, кроме объективных предпосылок, имеет совершенно четкую прозападную направленность, очевидно угрожающую большинству стран в мире, но, прежде всего, России.

Условно можно выделить несколько стран, обладающих в настоящее время максимальной долей политического суверенитета (условно — 90–95%) — США, КНР, Россия, может быть, Куба, КНДР и некоторые другие государства. Большая группа стран обладает ограниченным политическим суверенитетом (50–85%) — Германия, Франция и др. страны, входящие членами той или иной ЛЧЦ, а также очень большая группа стран, обладающих ограниченным («мнимым») суверенитетом — Украина, Прибалтийские государства, страны Восточной Европы, многие страны Азии, Африки и Латинской Америки.

Нарастающий конфликт во внешней политике между Россией и рядом государств со странами западной ЛЧЦ выражается в их стремлении сохранить свой суверенитет, остановить его размывание, потерю национальной идентичности и контроля над принятием решений правящими элитами. Будущее место и роль России в мире определяются изначально западной ЛЧЦ как недопустимость в конечном счете сохранения ею суверенитета и территориальной целостности в силу неконтролируемого влияния на её политику, огромности её территории и критической важности природных ресурсов, находящихся в её распоряжении — от углеводородов до запасов чистой воды.

И те, и другие фактически уже контролируются со стороны западной ЛЧЦ и её институтов, но по мере продолжения демографического взрыва и ускорения социально-экономического развития, требующих новых ресурсов, этот контроль должен быть распространен не только на новые области, но и степень его влияния усилена. «Съедание» российского суверенитета происходило с конца 1980-х годов, когда её внешняя, финансовая и экономическая политика постепенно попадали под контроль Запада. Подобное ползучее уничтожение суверенитета и национальной идентичности, остановленное В. Путиным в последнее десятилетие, отнюдь не означает, что проблема устранена. Распространение американского права на российскую политику и территорию хорошо видно на примере случаев с захваченными в третьих странах российскими гражданами.

Например, как сообщало EADaily, в Литве возбудили дело по событиям 13 января 1991 года, когда советские войска штурмовали телецентр в Вильнюсе. При этом юридически Литва независимым государством ещё не была, на её территории действовало уголовное законодательство Советского Союза. Ю. Мель на тот момент числился в экипаже одного из танков, посланных в литовскую столицу, но никаких преступлений не совершал. Задержали полковника в отставке в 2014 году на погранпереходе «Советск — Панемуне» — в соответствии с литовским уголовным кодексом, принятом уже в 2010 году. Ныне сорокавосьмилетнему полковнику в отставке грозит пожизненное заключение. «Они всячески пытаются затянуть процесс.

Кстати, более трех лет нельзя держать по законам Евросоюза человека без приговора. Но уже три с половиной года держат. То на каникулы уйдут, то какая-то судья поскользнётся, то ещё что-то … Применяют уже совсем запрещённые методы — облить грязью его семью. Это совсем не характерно для руководителей государства. Я не думаю, что президент Литвы не в курсе», — рассказал А. Колесник. По его словам, Ю. Мелю также предлагали заключить фиктивный брак и предоставить вид на жительство в обмен на свободу. «Однако, эта сделка может привести к статье», — подчеркнул А. Колесник. По его мнению, сложившаяся ситуация может заставить Россию применить к Литве определенные меры[5].

Таблица 1. Предельно критические значения границы безопасности развития российского общества[6]

Совершенно очевидно, что такой вариант развития не может устраивать Россию и ее правящую элиту. Прежде всего потому, что возникает критическая масса несоответствия мощи между различными ЛЧЦ и центрами силы. Уже не только по уровню ВВП, но и по военной и экономической мощи.

Как справедливо отмечает ученый из университета ВДВ Н. Калаков, «… чем выше сознательность, самосознательность людей и развитость общества, тем выше предъявляются требования к системе управления страной в условиях глобализации мира с учетом влияющих факторов и особенностей во времени и пространстве на разных уровнях.

Россия в 2030 году (в случае продолжения этой тенденции) уже объективно не сможет самостоятельно обеспечить два главных условия своего существования[7]:

— государственный суверенитет, который она будет не способна защищать;

— национальную идентичность, которая перестает сохраняться под давлением внешних факторов.

Подобная категоричность, как правило, вызывает состояние когнитивного диссонанса потому, что мы привыкли к суверенитету и «русскости», без которых не мыслим себе существования. Но правда заключается в том, что для значительной части правящей элиты и общества эти понятия уже потеряли смысл. Мы знаем немало людей, которые не просто живут или работают на Западе или на Востоке, но уже фактически потеряли всякую связь с исторической Родиной. Для них суверенитет и идентичность — пустые понятия, — важные постольку поскольку это отражается на их материальном благополучии и образе жизни. Защищать их ценой своей жизни они не будут.

Можно привести много примеров того, как такое развитие событий может быть последовательно реализовано на практике, но, на мой взгляд, оно определенно делится на два этапа: первый этап военно-силовой экспансии западной ЛЧЦ (до 2030 года), характеризуемый нарастанием угроз и их переходом в практическую, военно-силовую, реальность, когда Россия будет терять одну позицию за другой; второй этап — 2030–2050 годы.

Это движение — конечная цель и достижение определенных задач, поставленных когда-то перед западной ЛЧЦ, — которые остаются достаточно традиционными. Причем, исторически объяснимы со времен средневековья, когда началось движение Запада на восток и вытеснение славян и близких к ним генотипов. В этой стратегии нет ничего нового. Она повторялась и во времена крестоносцев, и во времена французского нашествия и гитлеровского нападения.

Старые интересы с новыми средствами — все для доминирования и преобладания — так описывает последний глава внешней разведки ГДР Вернер Гроссманн (Werner Grossmann) нынешнюю политику Запада по отношению к России. Ответную политику Москвы он считает правильной и необходимой. «Мир должен быть с кулаками! — говорит он. — Мы живем в эпоху, когда существует опасность войны в Европе прежде всего, направленной против России. Я считаю, если бы у России не было ядерного оружия, война уже началась бы».

При этом интересы правящих кругов Запада, включая Германию, и их цели принципиально не меняются и меняться не собираются: «Это очевидно. Для него (Запада) это империализм со старыми целями на Востоке». Экс глава разведки ГДР назвал возврат Крыма правильным шагом: «Крым всегда был русским. Он возвращен по праву. Он играет важную стратегическую и военную роль сегодня» «… эти намерения, которые ранее уже встречались с немецкой стороны по отношению к России или тогдашнего Советского Союза, остаются неизменными и нерешенными. Это подтверждается для меня хотя бы тем, что немецкие солдаты и танки с крестами, снова стоят относительно недалеко от Ленинграда, сегодняшнего Санкт-Петербурга. Сегодня это делается под флагом Евросоюза, Объединенной Европы, а Германия является ведущей державой в ЕС, — напомнил Гроссманн, — нахождение войск на границе с Россией, в Прибалтике недвусмысленно показывает действительные намерения Запада».

Также Гроссманн высказал мнение относительно существующего германского империализма. Он вспомнил Федеральный Конституционный суд в Карлсруэ, решение которого имело место 31 июля 1973 года на основании договора между ФРГ и ГДР, что по-своему подтверждает преемственность нынешней Германии Третьему Рейху: «Основной закон … исходит из того, что германская империя пережила крах 1945 года, но в нем нет упоминаний ни о сдаче, ни о исполнении чужой государственной власти в Германии в результате оккупации союзных держав. … Германский Рейх продолжает существовать… С созданием Федеративной Республики Германии не было создано нового Западного немецкого государства, а часть Германии была просто вновь организована». На это указывает не только экс-разведчик, об этом пишет и юрист-международник Григорий Ширмер в своей последней книге «Немецкая граница и территории с 1815 до 1990 года»[8].

«Когда Западу ничего не угрожает, он развязывает войны. Это было в Ираке, позже в Ливии, да где угодно. Надеяться на „Мирную поддержку капитализма“, о которой в той же ГДР шли когда-то дискуссии, не приходится. Империализм никогда не будут судить. Если у вас есть возможность реализовать свои интересы, то вы будете делать это, даже военными средствами. Если бы на Западе думали иначе, то НАТО перестал бы существовать сегодня вообще», — считает Гроссманн. Политику запада «сдерживания России» он назвал механизмом провокаций, вспомнив, что нечто подобное происходило перед Первой мировой войной в 1914 году, когда Германия намеренно провоцировала Россию в надежде, что та сделает неверный шаг и даст повод Западу сплотиться и развязать войну против неё.

Такая стратегия представляет собой синтез многочисленных элементов силовой политики в интересах увеличения внешнего давления на Россию с целью её «силового принуждения» к необходимой для Запада системе поведения в мире. Причем эта силовая политика по сути уже представляет собой военные действия, которые ведутся не с помощью огневого поражения и кинетического оружия, а с помощью когнитивных, психологических и информационных средств. Примечательно, что в августе 2017 года на ежегодном совещании руководителей военной разведки (РУМО) США её начальник генерал-лейтенант Стюард заявил присутствующим на конференции, что «войны первого поколения предусматривали овладение искусством огневого поражения противника, Войны второго поколения велись с использованием доступных военных технологий того времени, небольшими подразделениями ВС, действовавшими самостоятельно.

В войнах третьего поколения применялись уже современные технологии, которые значительно повышали темпы проведения операций, позволяли вести скрытное перемещение войск и использовать комплексные системы вооружений и военной техники.

Четвертое поколение боевых действий генерал охарактеризовал как войны эпохи постмодерна, которые ведутся без какого бы то ни было централизованного управления. К таким войнам он отнес акции вооруженных террористических организаций.

В пятом поколении войн главным оружием, по мнению Стюарта, будет разум и познавательные способности противостоящих сторон»[9].

Генерал объяснил, что аннексия Крыма стала во многом итогом войны пятого поколения, проведенной Россией. В ходе войны третьего поколения захват Крымского полуострова был бы осуществлен мощными подразделениям сухопутных войск и ВВС, быстро развернувшихся на ТВД и жестко подавивших сопротивление противника. Именно так проходили боевые действия на полуострове в ходе войны 1941–1945 годов, когда операциях участвовали сотни тысяч человек, воздушные армии и флоты нескольких государств.

В войне четвертого поколения в Крыму, по мнению Стюарда, «Кремль использовал бы децентрализованные отряды сил оппозиции для нанесения ударов по некоторым конкретным объектам с целью создания обстановки страха и хаоса». Однако на самом деле руководство России воспользовалось другим методом. Оно сформировало определенную информационную среду, заполненную декларациями о защите населяющих большую часть Крыма этнических русских. В города и населенные пункты полуострова были внедрены специальные агенты, которые захватили ключевые посты в органах управления и оказывали необходимое влияние на население. Кроме того, Кремль развязал информационную войну и проводил кибероперации с целью блокирования каналов связи и средств массовой информации. Ко времени проведения референдума в Крыму, как пояснил Стюарт, украинские власти были лишены инструментов принятия решений на его территории, и России удалось захватить власть на полуострове без нанесения многочисленных огневых ударов[10].

Начальник РУМО отметил, что другие страны тоже используют подобную тактику в своих целях. Китай строит искусственные острова в Южно-Китайском море. Иран решает свои задачи силами подразделений спецназа «Кудс», называемых иногда «Эль-Кудс». Эти силы входят в состав Корпуса стражей иранской революции (КСИР) и отвечают за проведение операций за пределами территории Ирана. Сегодня его специалисты проводят кибероперации в Ираке и Сирии, чтобы сформировать зону влияния Тегерана в районе Ближнего Востока.

Стюарт отметил, что формы и методы ведения войны пятого поколения не являются исключительной прерогативой этнических государств. После 16 лет борьбы с одним и тем же врагом в Афганистане и во всем мире, с жестокими боевиками движения салафистов, действующего в рамках организации «Глобальный джихад Салафи», которые в военном отношении стоят на самом низком уровне и просто никак не могут сравниваться с ВС США в любом из военных аспектов, Пентагону так и не удалось подавить их стремление к проведению террористических акций. Однако использование исламскими экстремистами информационного пространства для внедрения радикальных настроений в среду молодежи, проникновение в информационные системы Америки и разрушение их должно стать ясным сигналом для всех остальных стран мира о существующей угрозе, исходящей от исламистов. Генерал также подчеркнул, что он не может сказать, прекратятся ли подобные действия исламских радикалов в ближайшее время и в обозримом будущем.

Важный вывод, который следует из этого анализа начальника РУМО США заключается в следующем: «В новых когнитивных конфликтах информационной эпохи потенциальные противники будут искать способы подавления своих оппонентов и лишения их способности оказывать сопротивление внешним атакам методами, лежащими за пределами традиционных форм ведения боевых действий. Многие из атакуемых стран даже не предполагают, что против них уже ведется война, и наступающая сторона делает все, чтобы сформировать необходимое ей поле боевых действий и разрушить порядок, который ее противник пытается сохранить»[11].

Именно такая война ведется в последние годы против России Соединенными Штатами и, главное, — России предстоит выживать и развиваться именно в этих военных условиях в долгосрочной перспективе.

Причем не только в отношениях с США, но и всей западной ЛЧЦ.