Скользкий путь вниз начался… с преждевременного расширения НАТО[1]

У. Перри, бывший министр обороны США

Думать о том, что отношения между Россией и США, как лидера западной коалиции, могли бы быть другими, если бы… — наивно. Ни при каких условиях и раскладах военно-силовое противоборство с Россией не заканчивается: добившись поэтапно решения задач по развалу ОВД, разрушению СССР, созданию антироссийских сил на бывших советских территориях, США хотят завершить свою долгосрочную стратегию в отношении России её полным разделом на отдельные территории, десуверенизацией и ликвидацией нации. Это — стратегическая цель, которой можно добиваться разными средствами. Правящей элите США не откажешь в умении формулировать и добиваться последовательно долгосрочных целей.

Терроризм и экстремизм — очень эффективные инструменты внешней политики по отношению к любым акторам, в том числе и государствам, потому что это средство относительно дёшево, гораздо менее рискованно, чем военные средства, политически не выражено отчётливо и, главное, не требует прямого физического участия в силовом противоборстве. В противоборстве между ЛЧЦ и их коалициями терроризм и экстремизм становится одним из основных средств силового воздействия в силу сразу нескольких причин. Насколько он оказался эффективен, показали события на Украине в январе-мае 2014 года, когда созданные террористические и экстремистские организации смогли выполнить задачи воспитанной Госдепом и ЦРУ США правящей элиты Украины. Власть в стране была захвачена иностранным правительством без интервенций, более того, сама страна — превращена в противника главного оппонента западной коалиции.

Во-первых, противоборство между ЛЧЦ и их коалициями предполагает неизбежную и ожесточённую борьбу за продвижение «своих» систем ценностей и противодействие «чужим» системам ценностей. Это относится ко всем ЛЧЦ, а не только мусульманской, как принято считать, исходя из опыта борьбы в Северокавказском регионе (СКР). Так, Красинский В.В., например, пишет: «По мнению радикальных приверженцев «чистого ислама», решающим свидетельством единобожия (таухида) является абсолютное подчинение салафитско-ваххабитской общине и вражда по отношению к инаковерующим, которое… требует устранения «власти неверных» и построения исламского государства»[2].

Но, примечательно, что такой же, по сути, подход (выраженный несколько иными словосочетаниями) присутствует и в политике США, где система ценностей нации признаётся лучшей в мире, а её нормы — универсальными[3]. Причём продвижение этой системы ценностей предполагается силовыми, в т.ч. военными, средствами и способами.

Важно также, что, то государство, которое отказывалось от подобной политики, выраженной в продвижении собственной идеологии, становилось «не интересным» в качестве участника коалиции и центра формирования ЛЧЦ. Именно это произошло с Россией и происходит отчасти ещё и сегодня. Как справедливо отметил А.А. Громыко, «Внешняя политика государства (России в послесоветский период — А.П.) шла на ощупь, следуя за новыми идеологическими и мировоззренческими установками политического руководства, которые по ходу дела претерпевали существенные изменения»[4].

Во-вторых, международный терроризм и экстремизм — уникальное средство силового вмешательства во внутриполитические дела государств. Международный терроризм тесно связан с таким понятием, как «облачный противник», когда силовое и вооруженное воздействие на противника оказывает третья, как правило, малоизвестная или вообще не известная, сторона. Особенно важно использование «облачного противника» для внутриполитической дестабилизации крупных и развитых государств, например, как это делалось многие годы на Украине и в других бывших советских республиках, где создавался самый широкий спектр антирусских организаций — от культурологических до военных. Политические риски, например, в отношениях США и России в 90-е годы, когда на Украине и в других бывших союзных республиках готовились антироссийские силы, были сведены к минимуму. Стороны старательно «не замечали», что антироссийский потенциал накапливался и тщательно культивировался в правящих элитах и обществе.

Страшные итоги присутствия США и НАТО в Афганистане

Многолетнее комплексное исследование, проведённое научным коллективом американского Brown University и опубликованное в минувший четверг, 8 ноября 2018 года, позволило оценить точные потери афганского народа в ходе глобальной «войны с террором», развязанной США и их союзниками из блока НАТО.

В этом американском научном труде, основываясь на огромном массиве фактологических данных, было с высокой степенью точности оценено число погибших гражданских лиц, число погибших лиц из состава местных военных и полицейских сил, а также число боевиков из различных группировок, погибших непосредственно от прямого военного насилия в период с 2001 по 2018 годы.

Сообщается, что только по чисто военным причинам за 17 лет, по состоянию на октябрь 2018 года, погибло более 139 000 афганцев, включая потери среди нонкомбатантов, потери проправительственных сил и потери боевиков. К этой цифре следует прибавить 6334 американских солдат и контрактных работников из различных связанных с войной структур, а также 1103 солдата и контрактных служащих из других стран НАТО.

Американские исследователи подчёркивают, что озвученные потери местных уроженцев являются минимальными и включают в себя только достоверно известные данные. Количество же смертей, по которым нет точной информации, и смертей по косвенно связанным с боевыми операциями причинам в несколько раз больше, чем число погибших от прямых военных воздействий, и, вероятно, превышает 1 млн. человек.

Всего же, как отмечается в данном исследовании, глобальная война США и НАТО с террором с 2001 по 2018 годы стала причиной гибели 507 000 человек в Афганистане, Ираке и Пакистане (и это без учёта Сирии и ряда иных стран). В частности, в Пакистане погибло 65 000 человек, включая 90 американских солдат, почти 9 000 местных силовиков и 23 000 гражданских лиц; остальные жертвы — боевики. Число лиц, погибших непосредственно от боевых действий в Ираке в 2003-2018 годах, оценивается американским научным коллективом от 268 000 до 295 000 человек.

В докладе также сообщается о том, что беженцами из Афганистана по причине боевых действий стало 2,6 млн. человек, из которых 1,3 млн. проживает в Пакистане, а 0,9 млн. — в Иране.

В-третьих, терроризм дёшев в качестве средства политики. Достаточно сравнить стоимость операции по дестабилизации Украины, которая даже по официальным оценкам составила 5 млрд. долларов и стоимость интервенции в Ирак — более 1 трлн. долларов. Это показывает, что относительно небольшие суммы, инвестированные США в экстремистские и террористические организации, позволяют получить желаемый эффект. Этот эффект на Ближнем Востоке — внутриполитическая дестабилизация максимально широкого круга стран. Чего, кстати, США добились — в Афганистане, Ираке, Иране, Сирии, Иордании, Египте и других странах (даже лояльных США Кувейте, Катаре и КСА) сохраняется «потенциал дестабилизации», который, как в Турции, может при необходимости сработать.

Конкретный пример — Сирия, где США уже многие годы сознательно тщательно культивируют террористические группировки, используя их не только против правительства страны, но и в качестве инструмента давления на Иран, Ирак, Турцию и Россию. Как только проявилась реальная возможность окончательного разгрома террористов, США активизировались, более того, демонстративно зафиксировали свою военную активность, объявив о начале военных учений. Учения возглавляемой США международной коалиции на востоке Сирии являются ответом Соединенных Штатов на «серию угроз российских военных», утверждают источники CNN. По их словам, командование отдало приказ о проведении учений конкретно после поступившего 1 сентября 2018 года от России предостережения о намерении ввести войска в зону на юге Сирии. Как сообщает телеканал, в маневрах принимают участие более 100 американских военнослужащих.

Сообщение об учениях в районе гарнизона Эт-Танф и 55-километровой зоны вокруг него накануне опубликовало центральное командование США. В сообщении отмечалось, что центральное командование уведомило российскую сторону, чтобы избежать недопонимания или эскалации. Сколько продлятся маневры не уточнялось. Ранее CNN сообщал, что за первую неделю сентября Россия дважды предупредила США, что вместе с сирийскими войсками готова нанести удары по тем территориям в Сирии, на которых находятся американские военные. Москва считает, что в районе Эт-Танф в провинции Хомс, где находится американская база, скрываются боевики. Власти США опасаются, что Россия может применить авиацию или свои военные корабли в восточной части Средиземного моря для нанесения ракетного удара по этому району. Власти США предупреждают, что неточный удар России может привести к конфронтации, в которую будут «непреднамеренно вовлечены американские силы»[5]. За несколько дней до этого президенты России, Турции и Ирана обсудили ситуацию в Сирии. Владимир Путин, Реджеп Тайип Эрдоган и Хасан Роухани призвали террористов сложить оружие.

В-четвертых, международный терроризм и экстремизм — универсальное средство, которое используют государства (или дают использовать) даже при наличии нормальных политических и экономических отношений, не говоря уже об их применении в условиях эскалации военно-силового противоборства, которое имеет место сегодня. В 90-е годы, например, страны ЕС, да и сам ЕС, активно, а иногда и публично, поддерживали террористов на Северном Кавказе, которых они объявили «борцами с российским империализмом». Более того, вокруг этой борьбы с помощью стран западной коалиции формировались те силы, которые потом будут активно участвовать в вооруженной борьбе с Россией в Грузии, на Украине и в самой России.

В настоящее время террористические и экстремистские организации поддерживаются США и их союзниками — политически, информационно, финансово, военно-технически — во многих странах, но особенно откровенно в Сирии. При этом формально США и их союзники не отказываются от сотрудничества с другими странами, которое они, вероятно, хотят использовать для сохранения некоторого контроля над деятельностью России. Как отметил заместитель министра иностранных дел О.В. Сыромолотов осенью 2018 года, «В ходе встречи в Хельсинки 16 июля с.г. Президент России В.В. Путин напомнил Д. Трампу о нашей инициативе воссоздать двустороннюю Рабочую группу по антитеррору. Данная тема также поднималась на консультациях Секретаря Совета безопасности России Н.П. Патрушева и советника президента США по национальной безопасности Дж. Болтона (Женева, 23 августа с.г.). В настоящее время по линии профильных ведомств России и США, контакты между которыми никогда не прекращались, уточняются соответствующие параметры. Сейчас было бы преждевременно предвосхищать результаты. Мы неизменно выступали и выступаем за неполитизированное, равноправное и основанное на учете взаимных интересов сотрудничество с США в сфере антитеррора»[6].

Вопрос: Как Вы относитесь к идее США создать «арабскую НАТО»

(Ближневосточный стратегический альянс MESA), целью которой заявляется борьба с терроризмом и экстремизмом?

Ответ: Насколько мы понимаем, обозначение альянса как аналога «арабской НАТО» не вполне корректно. В качестве ключевых задач этой военно-политической структуры заявляются, борьба с терроризмом и поддержание стабильности в зоне Персидского залива. При этом речь не идет о «жестких» обязательствах по коллективной обороне, которые прописаны в статье 5 Вашингтонского договора.

Судя по всему, инициатива находится пока в зачаточной форме. Администрация США проводит «разъяснительную» работу с государствами-участниками Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, Иорданией и Египтом, и, как представляется, их мнение в любом случае будет решающим. Однако уже сейчас просматривается немало подводных камней, главный из которых связан с явной антииранской направленностью американской задумки — ведь Тегеран не приглашают к участию в создаваемом альянсе. Серьезную опасность несет в себе и перспектива дальнейшей накачки региона американскими вооружениями и техникой, что не будет способствовать укреплению там мира, добрососедства и устойчивого развития[7].

Откровенно говоря, у нас есть сомнения в реализуемости и, главное, «добавленной стоимости» американской инициативы. Дальнейшая милитаризация региона, ставка на «блоковый подход» и сталкивание интересов государств арабского мира вряд ли будет содействовать оздоровлению обстановки в зоне Персидского залива, преодолению кризиса в отношениях между аравийскими монархиями и Ираном. В нынешних условиях требуются коллективные действия в целях создания в регионе целостной системы коллективной безопасности и сотрудничества на основе равноправного сотрудничества и действенных мер доверия.

В этой связи хотел бы напомнить о продвигаемой Россией концепции безопасности в зоне Персидского залива, которая предусматривает поэтапное продвижение к созданию такой системы, которая бы учитывала интересы всех государств региона. Нынешняя эскалация на Ближнем Востоке, обусловленная высокой террористической активностью, взятым Вашингтоном курсом на слом Совместного всеобъемлющего плана действий по обеспечению мирного характера иранской ядерной программы, пробуксовкой усилий по созданию в регионе зоны, свободной от ОМУ, делает данный российский проект еще более востребованным.

Вопрос: Не могли бы Вы внести ясность — считает ли Россия движение «Талибан» террористическим? Если да, то как же их приглашают в Россию? Если нет, то почему талибы числятся в соответствующем списке ФСБ?

Ответ: В соответствии с решением Верховного Суда Российской Федерации от 2003 г. «Движение Талибан» признано террористическим и включено в публикуемый на сайте Национального антитеррористического комитета Единый федеральный список организаций, в т.ч. иностранных и международных, признанных в соответствии с законодательством Российской Федерации террористическими. Тем не менее, конкретные лица в этом списке не фигурируют.

Не стоит заблуждаться относительно нейтральности ЕС сегодня. Федеральная служба безопасности (ФСБ) задержала участников преступной группировки, причастных к контрабанде оружия из стран Евросоюза в Россию. Изъято несколько сотен единиц огнестрельного оружия. Спецоперация проводилась совместно с МВД и Росгвардией, сообщает ТАСС со ссылкой на Центр общественных связей ФСБ. Участники группировки проживали в Москве, Санкт-Петербурге и Ярославле. При обысках у них найдено 25 пулеметов, 30 автоматов, 70 пистолетов-пулеметов, 94 карабина, винтовки и ружья, 158 пистолетов и револьверов, 2 противотанковых ружья. Кроме того, изъяты 45-миллиметровый пехотный миномет, станковый автоматический гранатомет АГС-17, самодельное взрывное устройство, 15 ручных осколочных гранат, более 4,5 тыс. патронов, глушители и большое количество запчастей.

В ФСБ добавили, что прекращена деятельность двух мастерских, в которых изготавливались боеприпасы и проводилась модернизация оружия. В конце мая ФСБ сообщила о пресечении каналов нелегальной поставки оружия. Незаконный оборот велся в 14 регионах России. В приобретении, изготовлении и сбыте средств поражения подозреваются 32 человека.

Наконец, в-пятых, терроризм и экстремизм могут широко использовать самые современные средства силовой борьбы — ВВСТ. Так, известны примеры применения террористами простейших БПЛА в Сирии, но возможности этих средств фактически безграничны. Беспилотный летательный аппарат MQ-9 Reaper во время испытаний впервые с помощью ракеты класса «воздух-воздух» поразил маневрирующую мишень.

Об этом, как пишет Military.com, заявил командующий 432 авиакрылом на авиабазе «Крич» в Неваде полковник Джулиан Читер. По его словам, испытания состоялись еще в ноябре прошлого года, однако информация о них до сих пор не разглашалась.

Ударный беспилотник MQ-9 был разработан в начале 2000-х годов и поступил на вооружение ВВС США в 2007 году. Аппараты такого типа предназначены для разведки, наблюдения и нанесения ракетных или бомбовых ударов по наземным позициям противника. Reaper имеет в длину 11 метров и размах крыла 7 м. Максимальная взлетная масса аппарата составляет 4,8 тонны. Беспилотник может развивать скорость до 482 км. В час, а дальность его действия составляет около 1,8 тыс. км. Reaper может находиться в воздухе до 14 часов. Беспилотник оснащён, семью точками подвески для ракет и бомб общей массой до 680 килограммов[8].

Особенно важна для целей экстремистов и террористов группа цифровых технологий, прежде всего, в области интернета, которые привели к появлению такого феномена как социальные сети. Сети усиливают голоса обладающих властью, где информация стала равносильна власти[9].