Ситуация, сложившаяся к настоящему моменту на мировой арене, позволяет сделать вывод о том, что наиболее вероятным сценарием развития МО до 2050 года является сценарий «Глобального военно-силового противоборства западной цивилизации с другими мировыми цивилизациями» (далее — сценарий «Глобального военно-силового противоборства»). По своей сути данный сценарий непосредственно вытекает из исходного сценария, обозначенного нами как «Сценарий сдерживания многополярности международной системы». Сценарий «Глобального военно-силового противоборства» можно рассматривать как наивысшую ступень развития исходного сценария, когда интенсив- ность и ожесточенность межцивилизационной борьбы достигнет своего максимума. На этой стадии силовые методы в противоборстве западной цивилизации с другими цивилизациями, и прежде всего, с российской цивилизацией, становятся преобладающими.
Этот сценарий предусматривает реализацию Западом соответствующей стратегии, которая имеет следующие характеристики:
основная цель — сохранение контроля западной ЛЧЦ над созданными ею финансово-экономическими, военно-политическими и правовыми мировыми системами;
основные средства — полный спектр политико-дипломатических, финансовых, экономических и информационных, а также военных средств, используемых в качестве принуждения;
основной способ — системное и силовое использование всех этих средств, для достижения поставленной цели. При этом предполагается использование не только государственных, но и общественных, и частных ресурсов для достижения поставленных целей;
основной принцип — сетецентричность, объединение всех ресурсов, включая информационные, в режиме реального времени.
Осознав, что остановить развитие многополярности мировой системы политическими средствами не представляется возможным, Запад при осуществлении своей стратегии все более будет опираться на использование силовых и даже вооруженных средств борьбы. Совершенно очевидно, что стратегия западной ЛЧЦ предполагает:
- системное использование всех средств насилия и принуждения, не разделяя их на «чисто» военные и невоенные, когда по отношению к заявленной политической цели используется весь арсенал сил и средств «мягкой», «жесткой» и «силы при- нуждения» одновременно, усиливая акценты на некоторых из них в зависимости от внешних и внутренних условий;
- использование всех сил и средств, предполагается на сетецентрической основе одновременно против всех (или большинства) объектов. Давлению и нападению должно подвергнуться максимально большое число объектов и функций противника — от киберопераций и действий СМИ до массированных налетов с применением ВТО.
Таким образом, стратегия Запада в контексте сценария«Глобального военно-силового противоборства» предполагает самый широкий набор средств, интегрированных в единую систему, под сетецентрическим управлением в глобальном мас- штабе. Такая система ориентирована на опережающий по времени процесс сбора и передачи информации, ее анализ и принятие решений, которые позволяют полностью контролировать развитие сценария МО, включая и вероятную эскалацию военного конфликта. Информационное превосходство западной ЛЧЦ — главная особенность будущего сценария МО, позволяющая сохранять инициативу и выбирать тот или иной вариант развития событий.
В рамках этого сценария именно Россия рассматривается Западом, как главный противник, устранение которого позволит решительным образом изменить существующий баланс военных сил в свою пользу и продиктовать свою волю остальному человечеству. Поэтому стратегия Запада в отношении России является бескомпромиссной по своим целям, хотя и может несколько отличаться по средствам, среди которых для США желательно было бы избежать наиболее масштабных и острых форм военного противоборства. Сути стратегии (цели) это не меняет: они остаются решительными и далеко идущими, включая не только расчленение российского госу- дарства, но и конечную ликвидацию российской нации.
С точки зрения геополитической, Россия как нация и государство должны быть ликвидированы, что обеспечит западной ЛЧЦ решение основных конкретных задач:
- устранение геополитического конкурента в Евразии;
- ликвидация потенциально враждебного центра интеграции;
- раздел природных ресурсов и территории;
- ликвидация российского контроля над транспортными коридорами.
Очевидно, что компромисса по этим вопросам быть не может. Запад уже не готов к компромиссу относительно раздела сфер влияния и контроля. Ему нужна «окончательная» победа. При этом понимание полной и окончательной победы в XXI веке иное, чем в предыдущей истории: «полная» победа — это контроль над политической элитой, системой ценностей и обществом, а не оккупация территории или разгром армии. Соответственно это обстоятельство формирует не только условия, но и средства и способы стратегии достижения поставленной цели.
Это означает, что применительно к России силовые аспекты сценария будут вплоть до 2025 года во все большей степени трансформироваться в военные, а собственно военные приобретать все более масштабные формы. Рубеж 2023—2025 годов станет «фазовым» переходом от «просто» состояния военно-силовой конфронтации к состоянию военного конфликта, который будет развиваться впоследствии до все более крупных размеров, приобретая форму гло- бальной войны. Это развитие данного варианта стратегии западной ЛЧЦ можно представить следующим образом.
Рис. 1. Развитие варианта сценария глобального «военно-силового противоборства» до 2025 и до 2050 годов.
Из этого рисунка видно, что сценарий «Глобального военно-силового противоборства» предполагает сближение и «наложение» военных и других средств принуждения к 2025 году и фактически их полное совмещение — к 2050 году. Западная цивилизация действует довольно гибко — применяет те виды силы, которые можно использовать наиболее эффективно: с наименьшими затратами и не подвергая себя излишнему риску. Западная ЛЧЦ выбирает и конкретный период времени и форму использования сило- вой политики по отношению к тому или иному субъекту МО.
Таким образом, налицо очевидное противоречие меду объективным ходом мирового развития, который ведет к неизбежному краху глобального доминирования западной ЛЧЦ, с одной стороны, и усилением силовых и военных компонентов в политике западной ЛЧЦ, с другой. Такие противоречия, как показывает мировая история, как правило, ведут к региональным и даже глобальным войнам между ЛЧЦ и нациями, стоящими во главе этих цивилизаций. В то же время, в зависимости от ряда условий, в первую очередь от степени противодействия российской стороны, данный сценарий может иметь как минимум три варианта своего развития: «оптимистический», «реалистический» и «пессимистический». Наглядно это разделение показано на нижеследующей схеме. Эти варианты одного и того же сценария отличаются прежде всего ролью, значением, масштабом и интенсивностью использования военной силы.
Рис. 2. Самый общий сценарий развития МО после 2021 года
Вариант № 1 («оптимистический») предполагает достаточно быстрое замещение политико-дипломатических средств обеспечения международной, региональной и национальной безопасно- сти военно-политическими и военно-техническими средствами, девальвацию международных институтов безопасности и их вытеснение коалиционными институтами (ООН и ОБСЕ, напри- мер, Евросоюзом и НАТО), а также создание новых способов и средств силового обеспечения глобальной политики.
Этот вариант, в частности, предусматривает в политической области системное сочетание как политико-силовых, экономико- и финансово-силовых методов с вооруженными методами, ограниченными по способам, средствам и масштабам использования военной силы, так и сетецентрические методы ведения вооруженной борьбы. Сочетание усиления силовых мер, сворачивание сотрудничества и постепенное втягивание в вооруженное противостояние в 2014—2015 годах отчетливо характеризуют этот вариант.
Как и в годы холодной войны, «оптимистический» сценарий военного противоборства не предполагает массового вооруженного воздействия со стороны западной ЛЧЦ: этот риск планируется минимизировать за счет использования вооруженных сил сателлитов, ЧВК, и инструкторов, которые смогут использовать качественную военную технику и вооружения (как, например, «Стингеры» в Афганистане). Пример с поставками военного снаряжения на Украину в 2015 году и направление американских спецподразделений в Сирию — только самое начало этого процесса. Поэтому «оптимистический» вариант сценария «Глобального военно-силового противоборства» предполагает в то же время эскалацию военного конфликта до существенно больших масштабов, чем это имеет место сейчас.
Вместе с тем, сохранение «оптимистического» варианта сценария «Глобального военно-силового противоборства» может прогнозироваться в случае сохранения части относительно благоприятных внешних условий, которые могут существовать в 20-ые годы XXI века и которые будут ограничивать собственно вооруженные (но не силовые) способы воздействия, а именно:
- сохранения достаточно высокого уровня противоречий в рам- ках сложившейся военно-политической коалиции западной ЛЧЦ;
- успешного развития интеграционного проекта в Евразии вокруг «российского ядра»;
- нарастание противоречий между западной ЛЧЦ и другими локальными цивилизациями, прежде всего, исламской, китайской и латиноамериканской;
- успехи в технологическом, социально-экономическом и военно-политическом развитии России и ее союзников.
Очевидно, что в перспективе до 2025 года, когда указанные выше и другие тенденции в целом известны, можно рассчитывать на то, что западная ЛЧЦ не успеет в полной мере подготовиться к новому этапу и сценарию развития МО, в т.ч. в военно-технической области, что существенно скажется на ее возможностях и сделает этот «оптимистический» вариант сценария развития достаточно вероятным.
Вариант № 2 («реалистический»). Переход гибридной войны Запада против России на качественно новый уровень, предполагающий постепенную смену существовавшей парадигмы на парадигму открытого военного противоборства. По сути дела этот вариант предполагает открытую войну, ограниченную отдельными ТВД, средствами и способами ее ведения, а также масштабами и интенсивностью применения военной силы.
Вероятность этого варианта сценария «Глобального военно- силового противоборства» после 2021 года во многом предопределяется не только развитием тенденций, указанных для Варианта № 1, но и силой существующей инерции, эффективностью сложившихся международных механизмов, прав, традиций и привычек. С некоторой долей условности можно провести сравнение с нарастанием военно-силового противоборства перед Второй мировой войной. Речь, в частности, идет о гражданской войне 1936-39 гг. в Испании; начале войны Японии с Китаем в 1937 г.; расчленении в 1938 г. Чехословакии и вооруженном конфликте Японии с Монголией и СССР на реке Халхин-Гол в 1939 году.
К 2025 году этот вариант сценария развития МО неизбежно перерастет в прямое военное противоборство с западной ЛЧЦ, которое будет подготовлено постепенно эскалацией вооруженного и силового противостояния по схеме постепенного «втягивания» вооруженных сил США и НАТО в войну. Этот процесс будет, как представляется, характерен не только для конфликта на Украине, но и в других регионах, в частности в Сирии.
Вариант № 3 («пессимистический»), предполагает радикальную смену парадигмы развития МО уже в 2021—2022 гг. и перехода к глобальной войне к 2025 году. То есть войне не ограниченной ни ТВД, ни способами, ни средствами ведения войны. Огромные риски развития такого варианта компенсируются новыми технологическими возможностями в области ВТО и ПРО, а также расчетом на контроль эскалации с целью избежать перехода к стратегической ядерной войне. Однако, срыв международной обстановки к тотальной ядерной войне в рамках данного сценария, скорее всего, предотвратить не удастся. Вероятность «пессимистического» варианта сценария «Глобального военно-силового противоборства» можно оценить в 10—15%.
Таким образом, все три варианта данного общемирового сценария предполагают после 2021 года усиление силового воздействия на внутреннюю политику государств. Более того, можно сказать, что после 2021 г. основной акцент в силовой и собственно военной области противоборства будет сделан именно на ведении операций по уничтожению государств изнутри. Конечная цель такой политики — превращение государства и его институтов в контролируемый субъект международных отношений, строго выполняющий те законы, нормы и указания, которые формулируются западной ЛЧЦ. Такая цель в обязательном порядке предполагает, в конечном счете, разрушение государства, его институтов, как наиболее эффективных инструментов управления обществом и нацией, и замена этих институтов на контролируемые или подконтрольные структуры, которые в этом качестве начинают выполнять антигосударственные функции.
Поэтому при реализации варианта сценария «Глобального военно-силового противоборства» параллельно с эскалацией военных действий и подготовке к оккупации будет происходить опережающая эскалация действий и спецопераций по демонтажу государства. Пример с Украиной — очень наглядное подтверждение базовой модели такой эскалации, когда захват силовых органов страны и дезорганизация их деятельности привели к параличу власти и не потребовали прямого военного насилия, которое неизбежно было бы связано с серьезными рисками. Сочетание политического использования военной силы (угрозы президенту Украины В. Януковичу) с дезорганизаций институтов государства привело к быстрой победе.
В данной работе общемировой сценарий «Глобального военно- силового противоборства», включая все три его варианта, является основой, концептуальной базой построения более конкретных прогнозов распределенных по странам и регионам. В этих более конкретных прогнозах предпринята попытка детализировать перспективы развития основных регионов мира и наиболее значимых стран по различным областям, начиная от экономики и внутренней политики (где это уместно), до военной и внешнеполитической стратегии.
