Рост зависимости военного искусства от политики

существуют известные, неизменные законы и правила ведения войны … история военного искусства изображает ход их постепенного развития, как в военное, так и в мирное время…[1]

Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза, И. А. Ефрона

 

Итак, военное искусство развивается как в мирное, так и в военное время против трех основных видов современного противника (развитых государств, традиционных государств, акторов) постоянно и является одним (а именно) военным средством политики, т.е. ее частью. Именно это «политическое» значение военного искусства в XXI веке стало решающим, так как конечная цель войны всегда была политическая цель, которая в наше время может быть достигнута самыми разными силовыми (в т.ч. невоенными) способами, составляющими сегодня «набор» средств политики принуждения (the power to coerce) «новой публичной дипломатии». Процесс «политизации» ВПО и СО в XXI веке зашел настолько далеко, что нередко политики и дипломаты предопределяли ход военного конфликта далеко до его завершения, оставляя военным возможность в достаточно узких рамках использовать весь свой имеющийся потенциал. Так, в ходе российско-грузинского конфликта вооруженные силы могли в кратчайшие сроки не только оккупировать всю территорию Грузии и сменить политический режим в стране, но и сформировать совершенно новую реальность во всем Закавказье и даже на южном фланге НАТО, однако политические   издержки,   по мнению   Москвы,   многократно  перевешивали потенциальные плюсы от таких   действий.

В любом случае логика развития того или иного сценария войны или военного конфликта предопределялась логикой развития сценариев более высокого уровня — СО–ВПО–МО, — что можно продемонстрировать на следующей упрощенной логической модели (рис. 1)[2].

Рис. 1. Упрощенная логическая модель зависимости войны и военного конфликта развития сценариев МО–ВПО–СО

Как видно из этой модели, войны и конфликты являются достаточно отдаленными и опосредованными явлениями от развития того   или   иного   (политического)   сценария   развития   МО,   которые, в свою очередь, предопределяются отношениями между ЛЧЦ, нациями, государствами и этносами. Человеческая история во многом это — история войн, точнее, — войны — обязательный атрибут человеческой истории. Из этого положения следует вполне естественный и обоснованный вывод о том, что и в будущем (если не допустить создания гипотетической идеальной цивилизации на Земле) войны не исчезнут. Более того, вполне очевидно, что в некоторые периоды развития человечества войны становятся обычным явлением и неизбежностью, даже заурядностью, а бытующее мнение об исключительности войн XX столетия, — вряд ли обосновано.

Более того, именно рубеж XX века показал, что войны и конфликты стали нормой МО, а их масштаб и интенсивность усиливаются даже с исчезновением радикальных идеологических противоречий. Этот вывод имеет принципиальное значение для такой области как военное искусство, которая в XXI веке получила новый толчок в своем развитии. В решающей степени на появление и совершенствование этих способов ведения вооруженной борьбы имеет характер войн и военных конфликтов. Как видно из диаграммы ниже, после Второй мировой войны произошли качественные, радикальные изменения в характере войн. Прежде всего:

1.            С конца XX века основным типом войн стали гражданские войны.

2.            С 70-х годов XX века заметен рост численности гражданских войн с участием иностранных  государств.

3.            Войны между государствами, ведущиеся профессиональными армиями,   и колониальные   войны   практически   исчезли   в XX веке.

Рис. 2[3]

Оценки состояния и перспективы развития МО–ВПО–СО в мире в принципиальном плане зависят   от:

— во-первых,      политических      интересов,      конкретизирующихся в политических целях и намерениях, т.е. во внешней и военной политике государств;

— во-вторых, соотношения сил в мире, прежде всего, в тех областях,   которые   определяют   военную   мощь;

Рассмотрим коротко первую группу вопросов, относящихся к военной политике главного потенциального противника России — США.

Как справедливо отмечает Д. Суслов, «Консенсус, разделяемый как    демократическими    либералами-интернационалистами,    так и республиканскими неоконсерваторами, базируется на четырех столпах[4]:

1.            неоспоримость «глобального лидерства»;

2.            приверженность укреплению и распространению «либерального   международного   порядка»;

3.            признание   неразрывной   связи   между   влиянием,   безопасностью и процветанием Соединенных Штатов, с одной стороны, и их доминированием   в «либеральном   международном   порядке»  — с другой;

4.            необходимость распространения демократии. Это, в свою очередь, предполагает сохранение (и даже приумножение) глобального присутствия США и их вмешательство в урегулирование большинства международных и даже внутригосударственных проблем и кризисов»[5].

Сравнение и сопоставление вооруженных сил, ВиВСТ, военной мощи и   военных   потенциалов   субъектов   международной и военно-политической обстановки (МО и ВПО) в  период  1991– 2016 годов представляет существенную трудность, которая объясняется не только общими методологическими и методическими трудностями оценки и подсчета военных потенциалов, но и теми драматическими изменениями, которые произошли в этот период. Напомню, что традиционно до 1990 года сравнивались военные потенциалы СССР и США, ОВД и НАТО. После 1991 года эти сравнения стали бессмысленными: с одной стороны исчезли такие субъекты как СССР и ОВД, а с другой, — произошло не только абсолютное, но и относительное усиление других субъектов — США и НАТО. Наконец, в-третьих, резко усилились новые военно-политические центры силы, прежде всего, КНР, Индия, Индонезия, Бразилия, Вьетнам, Республика Корея и др., а также произошло превращение целых групп акторов МО в активных участников формирующих ВПО (ИГИЛ — только один из примеров).

В целом ВПО во втором десятилетии XXI века стала качественно отличаться от ВПО во втором половине XXI века при том, что система международно-правовых и иных отношений осталась по сути прежней. Произошел процесс хаотизации, активно не только поддержанный, но и инспирированный США, которые оказались в исключительно благоприятных условиях для создания эффективной системы контроля над развитием МО и ВПО со своей   стороны.

Значительная роль в этом процессе принадлежит военно-техническому и военно-технологическому факторам. США и их союзники с начала 90-х годов XX века оказались в исключительно благоприятных условиях, когда их основной потенциальный противник — СССР — фактически отказался от военно-технического соперничества, свернув свои фундаментальные и опытно-конструкторские работы. СС тех пор ставка на военно-техническое и технологическое превосходство в стратегии национальной безопасности   США   и   Запада   стала   важнейшим   условием   политики.

Это, в свою очередь, предоставило США исключительные возможности в средствах воздушно-космического нападения, которые обеспечили им «победоносные» войны 1990–2016 годов в Югославии, Ираке, Афганистане, Ливии, Сирии и др. странах, что хорошо видно на следующем графике, представленном в сентябре 2016 года генеральным директором Концерна ВКО «Алмаз-Антей Я. Новиковым (рис. 3).

Рис. 3[6]

>>Полностью ознакомиться с учебно-методическим комплексом А. И. Подберзкина “Современная военная политика России ”<<


[1] Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза, И. А. Ефрона. — С.-Спб.: Брокгауз–Ефрон  1890–1907.

[2] Стратегическое прогнозирование и планирование внешней и оборонной политики: монография: в 2 т. / под ред. А. И. Подберезкина. — М.: МГИМО–Университет, 2015. Т. 1. Теоретические основы системы анализа, прогноза и планирования внешней и оборонной политики. 2015. — 796 с.

[3] Human Security Project (PRIO data) / https://ourworldindata.org/war- and-peace-after-1945. — С. 9.

[4] Суслов Д. Гудбай, прежняя Америка? // Россия в глобальной политике, 2016. Сентябрь–ноябрь. — С. 13–14.

[5] Там же.

[6] Новиков Я. В. Новые воздушно-космические вызовы и возможности их парирования / Доклад. МГИМО–Университет, 2016. 16 сентября.

 

02.10.2017
  • Аналитика
  • Военно-политическая
  • Органы управления
  • Глобально
  • XXI век