Другой ключевой показатель развития страны — национальный человеческий капитал (НЧК), — индекс которого рассчитывается институтами ООН с 1990 года, дает нам также достаточно много информации о положении России в мире. По качеству НЧК Россия скатилась с 10 на 70-е место в мире с 1990 года и плотно «осела» в группе стран с высоким, но не самым высоким уровнем развития. Значительно хуже количественные критерии, которые свидетельствуют об опасных тенденциях, избавиться от которых правительству так и не удается. В частности, количественно, демографически, роль России в мире изменилась за эти годы радикально: сегодня она уже уступает лидерство по численности граждан многим странам, а в будущем, к 2050 году, например, может превратиться просто в страну со среднемировой численностью населения на уровне Ирана, Малайзии, Филиппин[1].

Еще сложнее ситуация с относительным качеством НЧК, который за последние 30 лет также ухудшился. Сегодня Россия занимает стабильно место во второй группе стран на уровне ИРЧП Малайзии, Казахстана, уступая Словакии и Словении причем ИРЧП России все эти годы очень существенно отличался не только по сравнению с другими странами, но и между регионами.

По основному показателю — объему ВВП — Россия не только не рассматривается в качестве конкурента ведущим странам мира, но и находится в лучшем случае на 7–10 месте в мире. Более того, ее положение в мире по всем основным показателям за последние 30 лет только ухудшалось.

Несколько лучше смотрится ситуация в экономике, если ее измерять по паритету покупательной способности (ППС), о чем свидетельствуют, например, официальные данные последних лет о динамике изменения странового и душевого ВВП по паритету покупательной способности России, стран ЕС, Австралии и Израиля (без таких лидеров роста как КНР, Индия, Индонезия, Бразилия и др. страны). Россия существенно (почти в 2 раза!) уступает Нидерландам и Германии, отстает от Японии и Южной Кореи, реально «догоняя» Словению. Поэтому качество жизни, измеряемое материальными условиями, характеризуется достаточно точно — Россия находится в числе отстающих в своем социально-экономическом развитии стран не только Европы, но и Азии и Латинской Америки.

Таблица 1. Ежегодные оценки отдельных показателей ВВП в сопоставимой валюте[2]

Если же судить по показателям реального ВВП и целому ряду других экономических критериев (особенно объему внешней торговли, уровню технологического развития, конкурентоспособности и др.), то ситуация выглядит намного хуже. Здесь Россию нужно отнести к числу отсталых стран мира, которые быстро приближаются к категории стран, терпящих бедствие. И это тоже надо признать, чтобы не было излишних иллюзий.

Это обстоятельство (а именно состояние России в 2017 году) неизбежно будет влиять на ее будущее положение в качестве самостоятельного центра силы в мире в 2025 и 2040 годах, предопределяя во многом возможности и характер ее внешней и военной политики на весь период. Его современное состояние и вероятное положение в будущем можно охарактеризовать очень коротко как ограниченность национальных экономических и финансовых ресурсов и других национальных возможностей относительно других ЛЧЦ и центров силы[3] и крайне неэффективную систему управления.

Рис. 1. ВВП страны по паритету покупательной способности (трлн долл. США)

В частности, если говорить о доли ВВП России (опять же по ПСС) сегодня и в будущем относительно США, КНР и Индии, то она качественно отличается от этих государств сегодня, но еще больше будет отличаться в будущем. К сожалению, пока что то же самое пессимистическое обоснование можно сделать и относительно темпов прироста ВВП до 2040–2050 годов, которые во всех странах-лидерах прогнозируются существенно выше, чем в России.

Это означает, что если в настоящее время экономика России (оцениваемая в ППС ) уступает экономике США и КНР примерно в 10 раз, а индийский — в 2 раза, то к 2025 году этот разрыв еще больше увеличится, а к 2045 году станет соотноситься как 1:25 или даже 1:30. Соответственно и доля бюджета, выделяемая на внешнюю и оборонную политику, которая колеблется сегодня в этих странах в пределах 3–4%, будет у России, как минимум, в 15–20 раз меньше, чем у этих стран, если, конечно же, исходить из одинаковых пропорций объема и темпов роста бюджетов[4]. Что является в принципе вполне обоснованной и допустимой экстраполяцией. Если же темпы роста ВВП в КНР и Индии останутся такими же высокими, то ситуация относительно России будет еще хуже. Поэтому ниже даются заниженные оценки, которые рисуют будущую картину не столь драматически как она может быть.

Рис. 2. Темпы роста ВВП[5].

На самом же деле прогноз может быть еще пессимистичнее. И связано это будет не только с отставанием России в темпах социально-экономического развития, но и реальных возможностях сохранить свою идентичность и способность защищать национальные интересы в условиях превращения в экономического карлика. Примерно также как в свое время сложилась МО и ВПО для Нидерландов, Португалии, Бельгии, а позже и Великобритании потому, что еще более существенно отставание России в численности и темпах роста населения и качества человеческого капитала[6], которые отмечались, в том числе, и в проекте Стратегического прогноза РФ до 2035 года, подготовленного осенью 2016 года Министерством экономики России[7].

С этим прогнозом в целом сочетаются и большинство западных прогнозов развития России, в которых два главных показателя государственной мощи — ВВП и количество и качество человеческого капитала — продолжают расти медленными темпами относительно не только развитых государств, но и новых центров силы. Это видно, например, из стратегического прогноза, сделанного в феврале 2017 года корпорацией «Проктер энд Гэмбл». Как видно из приводимых сопоставлений, численность населения России относительно других центров силы и основных ЛЧЦ будет снижаться. Можно говорить даже о критическом несоответствии мощи России, измеряемой ВВП и демографическим потенциалом, относительно лидеров ЛЧЦ. Такое несоответствие неизбежно ведет к кризисам, войнам и переделу мира, но в новых условиях оно может вести и к еще более катастрофическим последствиям — ликвидации российской ЛЧЦ.

Рис. 3. Численность населения (млн)

Как видно на рисунке 4, соотношение демографических сил в количественном измерении изменится не столь уж, радикально (хотя эти оценки, на мой взгляд, излишне оптимистичны), но качестве НЧК изменится принципиально — будущие лидеры будут обладать человеческим потенциалом, чье качество, как минимум, в десятки раз будет превосходить сегодняшний уровень. Так, за последние десятилетия в КНР средняя зарплата достигла российский уровень, продолжительность жизни превзошла российский, а количество лиц с высшим образованием превысило 300 млн человек. Поэтому демографическое и качественное измерение НЧК, если не исправить срочно существующие тенденции, поставят русскую нацию на грань уничтожения.

Таким образом развитие сценариев России, как минимум, до 2025 года во многом уже предопределенно ее базовыми ресурсными возможностями, которые выглядят достаточно скромно относительно других ЛЧЦ и центров силы если не использовать — активно и целенаправленно — главный современный ресурс развития национальный человеческий капитал (НЧК), определяемый не столько количественными демографическим и показателями сколько качеством человеческого потенциала граждан страны: образованием, здоровьем, творческими возможностями, интеллектом, культурой и другими качествами[8] и его институтов.

Без сознательной ставки на опережающее развитие, которое возможно исключительно через развитие национального человеческого капитала (НЧК), и его институтов, т.е. субъективного решительного и кардинального выбора правящей элиты в пользу этого приоритетного ресурса развития, сохранение в том или ином виде ресурсного и инерционного сценария развития России, ведущего к ее деградации, неизбежно.

Рис. 4. Ежегодные темпы роста[9].

Наиболее отчетливо такая стагнация проявляется в финансово-экономической сфере России, где ежегодные «утечки» капиталов составляют порядка 100 млрд долларов при полном бездействии правительства. По признанию профессора В. Катасонова, «Россия является членом БРИКС, но, пожалуй, она единственная из этой группировки полностью ликвидировала всякое регулирование трансграничного движение капитала. Сюда могут заходить, отсюда могут выходить, выносит всё имущество. И эту политику проводит Центральный банк, проводит Минфин. На протяжении многих лет ни разу они не заикались о необходимости каким-то образом эти потоки капитала регулировать, а может быть, даже и запрещать. В Бразилии, например, устанавливают так называемые фильтры: пропускают в страну капиталы долгосрочные, те, которые действительно вкладываются в реальный сектор экономики, так называемые капиталообразующие инвестиции, и отсекают спекулятивный капитал. Можно долго говорить о том, как регулируется иностранный капитал. Скажем, он может заходить в страну, но там существуют определённые ограничения, в течение какого времени — месяцев, а чаще лет — капитал не может покидать страну. У нас последние элементы регулирования иностранного капитала были ликвидированы в нулевые годы, когда были внесены поправки в федеральный закон „О валютном регулировании и валютном контроле“. Были удалены последние валютные ограничения по операциям с движением капитала»[10].

Неизбежное инерционное развитие России в условиях быстро развивающегося мира будет означать стагнацию и деградацию, которые, в свою очередь, поставят под сомнение способность страны сохранить суверенитет и национальную идентичность. Данные Минфина, иллюстрирующие динамику развития основных макроэкономических показателей, в случае продолжения такой политики, свидетельствуют, что к 2025–2030 годам основные показатели России останутся практически на нынешнем уровне, в то время, когда другие страны (как и в предыдущие десятилетия) будут развиваться темпами в 3–7%[11].

О крайне неблагоприятном внутриполитическом состоянии свидетельствуют опасения граждан России, которые летом 2017 года сводились к двум основным угрозам: росту цен на товары и услуги и усилению внешней опасности, выраженным в индексе страха[12]. Как прокомментировал данные ВЦИОМ ведущий эксперт-консультант ВЦИОМ Олег Чернозуб, «Наметившаяся ранее тенденция к обострению социальных страхов в июне закрепилась. Главными факторами обеспокоенности остаются дороговизна жизни и международная напряженность. Показатели по ним продолжают ухудшаться. Вполне умеренные в прошлом страхи в отношении уровня доходов, безработицы и внутренних беспорядков также демонстрируют неблагоприятную динамику. Это означает что, оптимизм общества в отношении преодоления кризиса и сохранения политической стабильности становится неустойчивым». Для данной выборки максимальный размер ошибки (с учетом эффекта дизайна) с вероятностью 95% не превышает 3,5%[13].

Таблица 2. Как Вы оцениваете вероятность появление следующих проблем в Вашей жизни?

Как видно в 2017 году, прогноз Минфина оказался излишне пессимистичным в отношении всех основных показателей: цен на нефть, инфляцию, курс рубля и рост ВВП, что характерно для консервативного подхода министерства, которое не отвечает за развитие экономики, а тем более социальную жизнь в стране. Складывается впечатление, что Минфин — статист, фиксирующий общие показатели «чьей-то» экономики, которая лично не касается тех, кто им руководит. Как ни странно, но это странное объяснение, на самом деле, многое объясняет, а именно: в Минфине чиновники и их благополучие прямо не зависят от результатов финансово-экономического развития страны.

Это особенно касается социально-экономического положения, которое влияет прямо на темпы роста и развитие экономики страны. В США оценили активы россиян в оффшорах Россияне хранят в оффшорах активы на сумму, равную ¾ валового национального дохода страны, или около 60,75 трлн руб. 1% самых богатых владеет до 25% национального дохода, говорится в докладе исследовательской организации США. Объем оффшорного капитала россиян превышает примерно в три раза уровень валютных резервов страны. К 2015 году объем активов, выведенных в оффшоры, составил около 75% от национального дохода страны. Объем резервов страны составляет 25% от ВНД. Об этом говорится в докладе «От советов к олигархам: неравенство и собственность в России, 1905–2016», подготовленном Национальным бюро экономических исследований — частной некоммерческой исследовательской организацией США. Объем оффшорных активов сопоставим по величине с совокупными активами внутри страны, отмечается в документе.

Таблица 3. Инерционный вариант прогноза до 2030г.[14]

«То есть за рубежом — в Великобритании, Швейцарии, Кипре и других подобных оффшорных центрах — содержится столько же финансов богатых россиян, сколько все население России держит внутри своей страны», — подчеркивают авторы доклада, Филип Новокмет и Томас Пикетти из Парижской школы экономики и Габриэль Цукман с факультета экономики Университета Калифорнии[15].

По данным Росстата, ВНД России в 2015 году составил 81 трлн руб.

Исходя из оценок авторами доклада объема оффшорного капитала в 75% ВНД, получается, что в оффшорах хранится около 60,75 трлн руб.

Россия стала страной, где проблема оффшорного капитала и трансграничных активов стала наиболее значимой, считают авторы документа. Есть существенные расхождения в базовой экономической и финансовой статистике: в частности, большой разрыв между крайне высоким профицитом торговли в период с 1990 по 2015 годы и относительно ограниченным уровнем накопления иностранных активов. «Отток капитала и оффшорный капитал — естественные кандидаты на объяснение этого парадокса», — отмечается в тексте.

С 1989 по 2016 годы объем национального дохода на одного взрослого россиянина вырос примерно на 40%, с чуть более €16 тыс. до около €24 тыс. (в евро 2016 года с учетом ППС). Разрыв по уровню национального дохода на взрослую душу населения между Россией и странами

Западной Европы за этот период также изменился: в 1989–1990 годах уровень жизни в России составлял 60–65% от западноевропейского, к середине 2010-х годов он составил 70–75%[16].

Отмечают авторы и неравенство в доходах в России, оно росло с 1990 годов. Сейчас 1% самых богатых россиян владеют 20–25% национального дохода. «Мы также установили, что неравенство значительно больше выросло в России, чем в Китае или бывших коммунистических странах Восточной Европы, мы связываем это с той переходной стратегией, которой следовала Россия», — говорится в докладе.

«Вкратце, результаты нашего исследования указывают на экстремальный уровень неравенства в России и сохраняющуюся концентрацию ресурсов на основе ренты. Это вряд ли лучший рецепт для устойчивого развития и роста», — заключают авторы. Официальные данные о неравенстве «значительно недооценивают» концентрацию доходов в России, говорится в заключительной части доклада[17].

Россия займет четвертую позицию в мировом рейтинге стран по величине золотовалютного резерва. Прогноз может не сбыться только в одном случае: если Китай преуменьшает существующие на сегодняшний день объемы резервов. Но тенденция к покупке золота сильно настораживает «американских друзей» России и Китая. По мнению аналитика из США, — Москва и Пекин хотят положить конец господству доллара, ведь не зря же Китай выдвинул предложение о включении драгметалла в корзину МВФ. Как видно из иллюстрации, золотые запасы России с 2007 года более, чем в 3 раза, причем самые высокие темпы роста начались после 2011 года, не сократившись, а увеличившись после начала острого кризиса в отношениях с Западом в 2014 году.

Вместе с тем, не следует слишком преувеличивать значение этого явления. По ряду причин:

Во-первых, мне не понятно (и я не раз в то время публично об этом говорил) почему этот процесс не был начат раньше, в особенности вместе со сверхбыстрым ростом нефтяных цен, а фактически — совмещен с кризисом 2008 года, что хорошо видно из предлагаемого графика.

Во-вторых, запасы золота России совершенно не соответствуют состоянию ВПО, политике Запада и её возможностям. Они существенно ниже запасов других развитых стран (которым подобное развитие событий не угрожает), но, главное, в 5 раз меньше американских.

Рис. 6.

В-третьих, относительно золотых запасов других стран российские запасы — с учетом открытой финансово-экономической враждебности Запада — выглядят не убедительно. Тем более, что новые экономики — прежде всего Китая, Индии и целого ряда других стран — ожидаемо увеличат свою долю в мировых запасах.

Так, по информации, поступившей летом 2017 года от Народного банка КНР, «золотой запас» страны (по состоянию на февраль) не изменился, а вот в РФ он существенно повысился. При поддержании Москвой существующего объема закупок на протяжении 7 месяцев, она сможет к концу года превзойти Пекин, но всё равно будет существенно отставать от ведущих европейских стран Италии и Франции — на 50%, а Германии — на 100%. «Пекинский уровень» золотого запаса не может служить для нас ориентиром потому, что:

— он относительно невысок;

— мы точно не знаем его масштабов;

— у КНР есть и другие, более крупные, ЗВР.

С военно-политической точки зрения, существенные золотовалютные резервы становятся эффективным оружием в обостряющихся отношениях с Западом потому, что состояние войны, как правило, исключает из экономики свободное хождение золота, превращая его в дефицитный стратегический ресурс. Этот ресурс используется для самых важных и неотложных задач — от закупок сырья и оружия, до финансово-экономической дестабилизации, подкупа правящих элит («осел с золотом возьмет любую крепость»), наконец, сохранения внутриполитической и социально-экономической стабильности внутри страны.

Рис. 7. Десять стран, имеющих самый большой золотой запас (июнь, 2017 г), тонн

Показатели, предоставляемые МВФ Россией, являются точными и достоверными. А вот данные от Китая периодически поступают с запозданием, что усложняет формирование достоверных прогнозов.

К слову, РФ занимает третью строчку в мировом рейтинге производителей золота, что позволяет процесс его аккумуляции сделать более эффективным. Достаточно напомнить, что в самые тяжелые периоды существования СССР, включая военные, его финансовая система была относительно устойчива именно благодаря значительному золотому запасу.

Надо понимать, что в условиях дальнейшей военно-политической эскалации до 2025 года значение золота будет повышаться быстрее, чем его цена, хотя и сама по себе цена металла значительно выросла в последние десятилетия. Нестабильность и рост рисков неизбежно делают металл критически важным стратегическим ресурсом, масштабы которого косвенно уже влияют не только на МО, но и на ВПО в мире.