Активное внедрение в вооруженные силы новых инновационных средств вооруженной борьбы и расширение    возможностей по дистанционному воздействию на объекты тыла противника … привели к тому, что полем боя сегодня стала вся страна[1]

И. Попов, М. Хамзатов, военные эксперты

Война XXI века радикально отличается от войн предыдущих эпох как по политическим целям, так и по средствам (ВВСТ) и способам (военное искусство) ведения[2]. Именно такая война шла в Сирии до того как российские ВС оказали помощь законному сирийскому правительству в 2015 году. Фактически не только российские ВКС, но и все ВС России, так или иначе, стали участниками новой войны XXI века. Со всеми вытекающими из этого обстоятельства последствиями по требованиям к ВС и управлению. Так, сравнивая характеристики двух «классических» систем оружия — 45 мм орудия (образца 1937 г.) и гранатомета РПГ-7, военные    эксперты    обращают    внимание    на    следующие особенности (рис. 1)[3].

Рис. 1.

Ряд экспертов поспешили назвать это «первой российской войной в американском стиле», поскольку Россия впервые ведет военные действия вне своих территориальных пределов, полагаясь главным образом на воздушную мощь и дальнобойное высокоточное оружие с минимальным риском для своих войск и сил. По сравнению с пятидневной войной 2008 года действия российского контингента в Сирии свидетельствуют о существенном росте военных возможностей, опровергая мнение многих западных экспертов о том, что Россия якобы не способна к ведению экспедиционных действий на удалении от своих    границ.

Тем не менее, ряд западных специалистов указывают на наличие существенного разрыва в возможностях России и США либо ставят под сомнение эффективность авиаударов ВКС России и их способность к ведению продолжительных военных действий столь высокой интенсивности[4].

В отличие от конфликта 2008 года в Южной Осетии, в ходе которого ВВС России не смогли добиться превосходства в воздухе или оказать надлежащую авиационную поддержку Сухопутным войскам, воздушная кампания российских ВКС в Сирии продемонстрировала качественный сдвиг, имевший место за минувшие семь лет. Россия продемонстрировала однозначный рост возможностей в вопросах управления и связи, организовав наступательную воздушную   операцию   с   интенсивностью   до   90   самолетовылетов   в сутки силами самолетов и вертолетов различных родов авиации — армейской,   фронтовой   и   дальней   —   действующими   с   аэродромов в Сирии и России.

Многих западных аналитиков удивляет высокая интенсивность полетов весьма скромной по составу российской авиационной группировки в Сирии — по разным оценкам, это около 45 боевых вылетов в сутки в октябре, 60 — на пике. Дэйв Маджумдар, военный аналитик журнала National Interest, заявил, что «подавляющее большинство должностных лиц американского военного ведомства прогнозировали существенно меньшую интенсивность полетов российской авиации — не более 20 боевых вылетов в стуки». Газета New York Times отмечает, что российские самолеты «по крайней мере, на текущий момент ежедневно наносят почти столько же ударов по повстанцам, противостоящим силам президента Башара Асада, сколько американская коалиция, воюющая против запрещенной в России террористической организации «Исламское государство», наносит ежемесячно на протяжении последнего года». При этом следует иметь в виду, что высокий коэффициент оперативного напряжения обеспечивается, в том числе и близостью российской авиабазы в Сирии к объектам ударов, в то время как американским самолетам зачастую приходится работать на большом удалении от своих авианосцев[5].

Наиболее заметным моментом операции в 2016 году стал групповой пуск 26 крылатых ракет «Калибр-НК» с кораблей российской Каспийской флотилии, находившихся на удалении более 900 миль от поражаемых целей. Аналитик Центра военно-морского анализа (CNA) Майкл Кофман отмечает, что «это на удивление эффективное оружие» и что «в области ракетных технологий Россия не только достигла паритета с Западом, но кое в чем и превзошла его». Россия также осуществила групповой пуск крылатых ракет «Калибр-ПЛ» с дизель-электрической подводной лодки «Ростов-на-Дону», недавно включенной в боевой состав ВМФ. Сверх того 16 ноября Россия задействовала свою дальнюю авиацию: в тот день пять Ту-160, шесть Ту-95МС и 14 Ту-22М3 в сопровождении истребителей Су-27СМ выпустили 34 крылатые ракеты воздушного базирования и сбросили большое количество неуправляемых авиационных бомб. Если до того дня в воздушной наступательной операции участвовали исключительно самолеты фронтовой авиации — истребители и бомбардировщики, действовавшие с аэродрома в Сирии, — то этот удар самолетов дальней авиации продемонстрировал, что российские стратегические бомбардировщики по-прежнему в состоянии наносить согласованные по времени и месту удары с использованием крылатых ракеты Х-555 и Х-101. Если иметь в виду то, что удары, нанесенные по целям в Сирии крылатыми ракетами морского и воздушного базирования с боевых кораблей и дальних бомбардировщиков, вполне могли быть выполнены и силами фронтовой авиации с аэродрома Хмеймим, становится понятно, что тем самым Россия направила своим соперникам и союзникам некий мессидж, свидетельствующий о ее возможностях по проецированию силы за рубежом[6].

Как отмечает отставной генерал ВВС США Дэвид А. Дэпула, «по сути, Россия использует свое вмешательство в Сирии для отработки систем вооружения в условиях полигона». Кофман также замечает, что эта демонстрация силы имеет важное значение еще и потому, что «дальняя авиация, оставаясь традиционным компонентом ядерной триады Москвы, превращается в практический инструмент неядерного сдерживания, позволяющий   дотянуться до США или их союзников по НАТО через большие  расстояния».

Рис. 2.[7]

Действуя в соответствии с Договором «О дружбе и сотрудничестве между СССР и Сирийской Арабской Республикой» от 8 октября 1980 года, 30 сентября 2015 года с официальной просьбой об оказании военной помощи к России обратился президент Сирии Башар Асад. В тот же день Совет Федерации дал Президенту Российской Федерации Владимиру Путину согласие на использование Вооружённых сил Российской Федерации на территории Сирийской Арабской Республики. При этом речь шла лишь о применении военно-воздушных сил для оказания поддержки сухопутным войскам Сирии с воздуха, без проведения наземной     операции.

Для проведения военной операции в Сирии была развёрнута смешанная авиационная группа ВВС России. По заявлению представителя Министерства обороны Российской Федерации И. Е. Конашенкова, в неё вошли более 50 самолётов и вертолётов: по 12 фронтовых бомбардировщиков Су-24М и штурмовиков Су-25СМ, 6 бомбардировщиков Су-34, 4 истребителя Су-30СМ, а также вертолёты Ми-24 и Ми-8. 17 ноября 2015 года было объявлено о привлечении к операции в Сирии 25 самолётов дальней авиации, а также дополнительно 8 бомбардировщиков Су-34 и 4 бомбардировщика Су-24СМ. На 20 ноября 2015 года задействованная в операции авиационная группировка составляла 69 самолётов.

Только за первый месяц 2015 года ВКС России совершили 1391 вылет и уничтожили 1623 военных объектов (249 командных пунктов, управления и связи, а также 51 лагерь подготовки террористов и 35 заводов и мастерских 131 склад боеприпасов и 786 полевых лагерей)[8].

Для контроля территории Сирии и ведения космической разведки Космические войска России используют группировку из 10 спутников, осуществляющих видовую и радиоэлектронную разведку. Была проведена коррекция орбит ряда спутников с тем, чтобы получать наиболее полную информацию с заданной периодичностью.   Официально   о   том,   какие   спутники   задействованы в ходе операции не сообщалось. По мнению экспертов, приме- няются: новый картографический аппарат «Барс-М», радиоретрансляторы «Гарпун», электронный пост прослушки «Лотос-С», современные «Ресурс-П2» и «Персона».

Рис. 3.

О точном количестве и модификациях используемых робототехнических средств в открытой печати не сообщалось, однако известно два случая потерь БПЛА российского производства: Элерон-3 в июле 2015 года и «Орлан-10» в районе Алеппо в октябре 2015 года. По информации ряда СМИ, в ходе военной операции также используются роботы «Платформа-М» и «Арго». В ходе операции активно применяются самолёты-беспилотники «Орлан» и   «Гранат».

К 1 марта 2016 года на аэродром Хмеймим, для усиления контроля за режимом прекращения боевых действий на территории Сирии, были переброшены три современных комплекса с беспилотными летательными аппаратами и две радиолокационные станции обнаружения    малоразмерных   целей.