… без понимания причин и движущих сил любого вооруженного конфликта, остановить его невозможно

С. Глазьев, советник Президента РФ

… всем нам нужно трезво оценивать существующие угрозы глобальной, региональной и национальной безопасности

С. Нарышкин, Председатель Госдумы ФС РФ

Развитие МО предполагает неизбежную смену парадигм, однако никто не знает наверняка каких и когда. Применительно к теории международных отношений в области прогноза развития парадигм МО можно использовать тезис, используемый в вычислительной математике, которая «решает (в XXI веке. — Авт.) те задачи, которые может, а не те, решения которые от нее требуются»[1]. Другими словами теория международных отношений и развития МО применительно к анализу и прогнозу парадигм выглядит не только не изученным подходом, но даже сомнительным, а иногда и антинаучным. Между тем международное сообщество — политическое, финансово-экономическое, научное и пр. — так или иначе, состоит из людей, большинство которых признает в той или иной степени — сознательно или под давлением — определенную парадигму. Различные современные сценарии развития МО являются во многом следствием, результатом развития этих парадигм, которые, в свою очередь, представляют собой совокупность предпосылок — явных, скрытых и неявных — признаваемых большинством на данном этапе развития МО.

Таким образом, развитие МО во многом предопределяется признанием большинством правящей мировой элиты той или иной парадигмы, существующей на данном этапе. Это объясняет, например, появление и развитие таких международных клубов правящих элит во второй половине XX века как Трехсторонняя комиссия, «Большой семерки», «Двадцатки» и т.п. Этот же феномен усиления значения парадигм и риска качественных изменений    в МО привел к укреплению прежних и созданию новых международных институтов, которые стали финансово-экономическими и военно-политическими институтами регулирования МО в условиях порождения новых парадигм.

Особенно важное (хотя далеко не всегда признаваемое) значение имеет смена политико-идеологических и социально-экономических парадигм, которая нередко ведет к революциям, качественным изменениям в МО мирового масштаба, почти всегда — к крупным войнам. Это очень наглядно демонстрирует смена парадигм развития в начале XX века, которая привела не только к революциям в России и Германии, но и другим радикальным социально-экономическим изменениям в мире, а также мировой социально-экономический кризис 1929–1934 годов, закончившийся Второй мировой войной.

Современный кризис в мире 2007–2015 годов расценивается, прежде всего, как финансово-экономический, хотя в действительности это такой же системный мировоззренческий и политико-идеологический кризис, как и два предыдущих, закончившихся войнами и сменой парадигм. Со второй половины XX века, например, все более признанной становилась парадигма «мирного сосуществования» или парадигма «приоритета норм международного права» и т.д., которая в ходе этого кризиса фактически исчезла, будучи замененной парадигмой военно-силового противостоянии между локальными человеческими цивилизациями. Можно уже с уверенностью сказать, что эта парадигма развития МО с начала XXI века формирует наиболее вероятный сценарий мирового развития.

С теоретической точки зрения очень важно понимать именно современное значение парадигм, которые задают «рамки» развития МО: стратегический  прогноз,  как  правило,  делается в качестве экстраполяции в рамках уже существующих, известных парадигм, хотя его вероятность целиком зависит от смены этих парадигм.

Смена парадигм в мире ведет к неизбежным и быстрым изменениям в МО, причем нередко даже не только, быстрым, но и качественным, революционным. Так, переход в 30-е годы XX века, казалось бы, от абсолютной парадигмы пацифизма к реваншизму в общественном мнении Германии, привел к приходу к власти Гитлера и закончился через несколько лет Мировой войной. Политическое уничтожение парадигмы «социалистического лагеря» привело к развалу ОВД, СЭВ и СССР в конце 80-х годов, а затем, в свою очередь, к формированию парадигмы «однополярной миросистемы» и соответствующей МО и ВПО, где откровенно господствуют США.

Смена парадигм всегда означает кроме всего прочего и радикальное изменение МО и ВПО. Причем в относительно короткие, как правило, неожиданно быстрые сроки. Прогноз вероятности такой смены в той или иной области человеческой деятельности означает обязательную, наиболее важную и ответственную часть такого стратегического прогноза. Одновременно и наиболее трудную как с теоретической, так и с практической точки зрения. Так, в настоящее время самые разные эксперты (предсказывают) прогнозируют следующие изменения парадигм в МО:

—           резкое обострение противоборства между странами в мире;

—           смена технологического уклада в ведущих странах мира;

—           радикальное изменение структуры экономики, торговли, финансов;

—           смена социально-экономической парадигмы доминирования капиталистической системы отношений;

—           радикальные демографические изменения;

—           смена однополярного мира на «многополярный»;

—           смена национального состава ведущих мировых держав;

—           превращение ядерного оружия в бесполезное;

—           появление принципиально новых видов и систем ВиВТ и т.д. Самое трудное, в анализе и долгосрочном прогнозе развития МО, предсказать насколько полно и как долго сохранятся старые и появятся новые парадигмы, еще труднее — адекватно оценить уже произошедшие качественные изменения в жизнедеятельности человечества (в т.ч. в таких специфических субъективных областях, как политика или военное дело), а тем более спрогнозировать эти изменения и их последствия на будущее.

Возникновение и темпы развития (в связи с появлением новых парадигм) новых реалий и явлений, особенно качественно новых, вряд ли будет возможно когда-нибудь с точностью прогнозировать не только в политике и экономике, но и в технологиях. То  же самое, даже в еще большей степени, относится в полной мере к появлению новых социально-политических парадигм, особенно в общественной жизни, хотя традиционно почему-то принято считать, что человек мало изменился со времен «античности». На самом деле именно история цивилизации развивается по экспоненте: именно человек и общество, его государственные   и общественные институты, как уже писалось выше, развиваются наиболее динамично. Так, всего лишь за годы одного поколения, выросшего уже после развала СССР, на Украине, в значительной степени изменилось общественное мнение страны, которое оказалось не только  антикоммунистическим и  антисоветским, но и русофобским.

Вместе с тем, говоря о прогнозе смены социальных и иных парадигм, мы должны помнить, что будущее уже существует в том или ином виде сегодня, более того, будущие парадигмы формируются задолго до их проявления, что корни многих новых социальных явлений можно обнаружить уже в истории существования человечества. Особенно важно это иметь в виду применительно  к смене социально-политических парадигм, условия для которых закладываются заранее, порой задолго до самого появления такой возможности. Вот почему в XXI веке изучение истории развития человечества становится практической необходимостью. Так, то же самое «новое» явление русофобства начала XXI века, например, в Европе и на Украине существовало на самом деле еще в XIX веке в Европе, а современный украинский национализм уходит свои- ми корнями в средневековую политику Польши, Австрии, Венгрии, а еще раньше до этого — Ватикана. Поэтому и русофобская внешнеполитическая парадигма Украины появилась не сразу и «не вдруг», а антироссийская военная доктрина, принятая в августе 2015 года, — как идеологическая официальная система взглядов, была заложена давно.

Применительно к анализу современной и прогнозу будущей МО, например, в Европе, можно сказать, что те новые парадигмы, которые «неожиданно» возникли в XXI веке, имели свою историю, более того, именно опираясь на эту историю, произошло возникновение в целом ряде случаев этих парадигм. Так, русофобство на Украине, в Прибалтике, Польше и в ряде стран Скандинавии — отнюдь не феномен второго десятилетия XXI века. Оно существовало отчетливо уже в XIX веке, когда Н. Данилевский писал известную статью о том, почему в Европе не любят Россию — немотивированно, безосновательно и грубо[2].

Другое дело, что в силу разного рода соображений политического характера  многие  предпосылки  для  возникновения и смены парадигм сознательно не хотят замечать и учитывать. Так, кампания против пакта «Молотов–Риббентроп», инициированная и поддержанная в СССР получила свое развитие позже    в России, создав фактически предпосылки для возникновения уже не просто антисоветской, но и антироссийской внешнеполитической парадигмы, которая, в  свою  очередь,  может  стать в будущем политическим обоснованием для территориальных или имущественных претензий по отношению к России. Вот почему анализ и прогноз парадигм должен исходить из необходимости безусловного анализа существующих предпосылок. Даже если такой анализ и  противоречит политической  конъюнктуре и идеологическому мэйнстриму.

Анализ и прогноз возможной смены парадигм также сталкивается не только с объективными трудностями (недостаток информации,  научного  осмысления,  привыкания  к  реалиям  и т.д.), но и с  субъективными препятствиями —  прежде  всего с сознательным отрицанием этих реалий, по политическим     и идеологическим мотивам, нежеланием их признавать, инерцией мышления, а иногда даже обычной человеческой ленью и привычкой. Но, тем не менее, вероятность объективного прогноза формирования и появления новых парадигм не просто существует, но и обязательно должна использоваться максимально при анализе и прогнозе развития того или иного субъекта, актора, тенденции или даже всей МО в целом. Успех в итоге зависит от полноты исторического анализа и способности прогноза. Как справедливо отметил бывший вице-премьер по промышленной политике России Б. Алешин, «…анализ процессов развития отечественного оборонно-промышленного комплекса подчеркивает его историческую преемственность. Отмеченные закономерности структурных преобразований позволяют прогнозировать динамику и направленность развития ОПК в среднесрочной и долгосрочной, перспективе»[3]. Сказанное в полной мере относится   и к другим областям человеческой деятельности.

Именно поэтому говорить категорически о невозможности стратегического прогноза смены социальных и политических парадигм нельзя. Более того, внимательный исследователь обнаружит, что будущие парадигмы не только складываются, но нередко и сознательно создаются уже сегодня. Это особенно стало заметно в XXI веке. Такое «социальное конструирование» парадигм сегодня стало практикой, следствием развития стратегического прогнозирования и планирования. Оно основано на манипулировании сознанием правящей элиты и общества и внедрении ложных социально-политических парадигм в систему ценностей нации.

Особенно важное значение приобретает продвижение ложных парадигм в массовое общественное сознание и национальную культуру, которые далеко не всегда в состоянии вовремя и адекватно на это отреагировать. Как показывает украинский опыт, такое массовое искажение общественного сознания (эффект «кружевных трусиков») во многом определяется возможностями — экономическими и технологическими — внешней стороны и способностью к защите государства и общества.

Рис.1[4] . Механизм влияния парадигм

В начале 70-х гг. XX века, например, был начат процесс формирования политической парадигмы борьбы за права человека, которая стала формальной реальностью в 1975 году в Заключительном Акте, подписанном в Хельсинки, и основой для вето диссидентского движения в соцлагере.

Идея получила развитие в XXI веке: растущая роль НЧК и институтов его развития привели к тому, что в начале XXI века творческий («креативный») класс стал ведущей силой современности. И не только экономической, но и социально-политической[5]. Сознательное развитие этого класса и его институтов может иметь решающее значение для будущего сценария развития МО и ВПО, если, конечно же, это осознается правящим классом сегодня. Это даст не только самый мощный инструмент развития экономики, но и самое эффективное средство внешнего влияния («мягкой силы»), а также наиболее быстрое развитие военной силы (ВС и ВиВСТ). Собственно «всплески» антиправительственных выступлений в России в 2011–2015 годах имеют под собой именно эту основу.

Кроме того очень важно понимать, что:

—           развитие парадигм может происходить не только последовательно, но и параллельно, одновременно могут существовать и даже развиваться сразу несколько парадигм. Так, в России в XXI веке в экономике существует одновременно несколько укладов — от феодального, социалистического и капиталистического до постиндустриального. Парадокс их существования одновременно с развитием — объективная реальность;

—           появление новых парадигм далеко не всегда отменяет старые парадигмы: простой закон смены парадигм в действительности не работает «в чистом виде». Как и прежние уклады, формации и технологии старые парадигмы остаются в новых реалиях, также как и новые парадигмы, вытесняя старые, не всегда революционно и быстро их заменяют. Этот процесс подробно рассматривался марксистской наукой, в т.ч. когда речь шла о приоритетах политики над экономикой в новых развивающихся государствах, о чем писал еще в советское время академик Н. Симония[6].

Все это говорит о необходимости специального системного   и цивилизационного анализа развития МО в области зарождения, существования и будущего принципиально важных парадигм — политических,  идеологических,  социальных,  технологических и пр., — без которых стратегический прогноз, основанный на экстраполяции развития субъектов МО, становится очень приблизительным и механическим (хотя и наиболее часто практически востребованным).

В качестве хорошей иллюстрации мысли о логике смены парадигм мироустройства в XXI веке можно привести пример из области программирования, где в XX веке происходила эволюционная смена парадигм. На диаграмме показано, что разные направления развития языков являются результатом разных парадигм (подходов), развивающихся независимо друг от друга. В частности, на рисунке 2 изображены четыре направления, представляющие функциональную, объектно-ориентированную, императивную и декларативную парадигмы. Языки, относящиеся к каждой парадигме, расположены на временной шкале, показанной внизу (но из этого не следует, что один язык развивался из другого).

Рис. 2. Эволюция парадигм программирования

По аналогии с эволюцией парадигм программирования можно допустить, что существующие основные парадигмы развития ЛЧЦ, стран в системе МО будут также эволюционизировать. Более того, могут появляться одновременно качественно новые парадигмы МО, которые в стратегической перспективе радикально  повлияют  на  сценарии  развития  международной  и военно-политической обстановки. Предсказать их появление не только можно, но и нужно. Для этого часто нужны не способности к анализу и прогнозу, а восприимчивость правящей элиты, которая, как правило, всегда и во всех странах консервативна, плохо  воспринимает  что-то  качественно  новое.  Так, в начале 80-х годов А. Подберезкиным была написана работа, суть которой сводилась к двум простым выводам: будущая ВПО будет определяться в основном появлением в конце 90-х годов высокоточного оружия и новых систем боевого управления, связи и разведки. Эта работа решением руководства ИМЭМО АН СССР была запрещена к публикации. Как пояснили — потому, что «стимулировала гонку вооружений, противоречащую политике партии». Известно, что стало в этой области к началу XXI века, то, что не захотели увидеть заранее.