Развитие современного сценария МО-ВПО после декабря 2021 года пошло по своему наиболее радикальному варианту. Напомним, что общий подход к значению и последовательности стратегического планирования в стратегии России А.И. Подберёзкиным был описан не раз в самых разных работах. Если повторить коротко, то алгоритм разработки стратегии один: оценка и прогноз перспектив развития МО-ВПО, конкретизация национальных интересов и их формализация в целях и задачах, разработка наиболее эффективных средств и способов в зависимости от наличия и перспектив развития национальных ресурсов. Не трудно заметить, что в период 2020–2022 годов во всех этих областях произошли радикальные изменения[1].

При этом зависимость от субъективного фактора – политической воли и способностей правящей элиты – продолжает оставаться решающим фактором формирования стратегии, не смотря на все имеющиеся возможности сбора и обработки информации. Выбор той или иной современной стратегии силового противоборства России, основан, прежде всего, на политическом выборе правящей элиты – её оценке будущего состояния МО и ВПО, а также её политической воле, которые закреплены в стратегическом планировании в той или иной форме. Особенно, если речь идёт о долгосрочном планировании, где даже небольшая ошибка в оценке той или иной реальности и прогнозе её последствий приведёт к катастрофе[2].

Наглядный пример – смена внешнеполитического курса и тактики в декабре 2021 года в России, которая была логичным продолжением предыдущей политики, с одной стороны, но достаточно радикально изменена, чтобы можно было сказать о новом курсе, – с другой. Политическая элита страны в декабре приняла решение о прекращении отступления и переходу к контрнаступлению по важнейшему направлению – отношению с США и Западом в области безопасности.

Этот новый курс привёл к резким и качественным изменениям в состоянии МО и ВПО, проявившимся сразу же и одновременно в нескольких областях политики, финансах и экономики. На наш взгляд, эти изменения обнажили те конкретные стратегические цели, которые западная военно-политическая коалиция стремилась достигнуть на путях постепенной эскалации силового давления на Россию, как минимум, последние десятилетия. Инициатива России обнажила эту последовательно нарастающую эскалацию в реальность, вынудив адекватно оценить её состояние правящей элитой как внутри страны, так и за рубежом.

Естественно, что через несколько месяцев после начала специальной операции все внимание было сосредоточено на будущих последствиях, которые стали оцениваться значительно более адекватно, чем до смены в декабре 2021 года внешнеполитического, внутриполитического и финансово-экономического курса страны. 

Вот как оптимистично для Запада описали долгосрочные политические последствия смены курса России два эксперта США – бывший посол в СНГ и офицер-аналитик У. Кортни и П. Уилсон[3]: «Россия может оказаться в крупном проигрыше. Агрессия в Европе может быть ещё более рискованной и дорогостоящей, чем считалось ранее», а именно:

С геополитической точки зрения, авторы полагают, что «Несмотря на ухудшающееся «соотношение сил», экономически стагнирующая Россия начала дорогостоящую войну на Украине, мало чем отличающуюся от решения Сталина начать войну в Корее в 1950 году. Пошатнувшийся СССР также допустил ошибку в 1979 году, вторгшись в Афганистан. В будущем Россия могла бы с большей осторожностью относиться к потенциальным издержкам открытой военной агрессии. Россия много тратит на оборону (третье место после США и Китая) и модернизировала свои вооружённые силы. Но авторитарное и жёсткое руководство, слабая воля солдат к бою и несовершенное материально-техническое обеспечение подорвали военную маневренность и выносливость. Санкции могут лишить Россию технологий, жизненно важных для производства современного оружия. Соседи теперь могут меньше трепетать перед мощью России, а Пекин может рассматривать Москву как менее способного союзника». В будущем Запад может чаще применять санкции». С экономической точки зрения, по их мнению, «экономика России может упасть примерно на 15 процентов, отчасти из-за жёстких санкций, которые Путин сравнил «с актом войны». С точки зрения развития МО-ВПО, «Российская агрессия и зверства на Украине разрушили попытки Кремля посеять разногласия в Соединённых Штатах и ​​Европе. Западная аудитория может стать более устойчивой к психологической и политической войне с использованием информационных технологий». С точки зрения доходов от экспорта ресурсов, - «Европа может ещё больше снизить зависимость от российских углеводородов. К августу ЕС планирует прекратить закупки российского угля. В этом году ЕС планирует сократить импорт российского природного газа на две трети. От этого выиграют США и другие поставщики сжиженного природного газа».