Необходимость поиска нетрадиционных средств противодействия развитию негативного варианта базового Сценария эволюции международной и военно-политической обстановки … война — это не вооруженная борьба в чистом виде[1]

И. Попов, М. Хамзатов, военные эксперты

Наш мир стал безопаснее именно благодаря войнам[2]

Ян Моррис, социолог

Самый главный вывод для работы над повышением эффективности Стратегии национальной безопасности России заключается в том, что новые внешние условия, угрозы, силовые средства и способы использования требуют поиска таких же новых, нетрадиционных средств, способов и приемов противодействия[3]. К сожалению, как отмечали не раз авторитетные представители российской политической и военной науки, мы по-прежнему готовимся не к будущим, а к прежним войнам, конфликтам и вариантам противоборства: «… отечественная военная мысль, — по справедливым словам военного эксперта генерала И.Н. ­Воробьева, — боится заглядывать в будущее, а военная наука предпочитает в основном анализировать опыт прошлого…»[4]

В начале 2017 года вплотную встала проблема повышения эффективности российской стратегии противоборства в том виде как она была сформулирована в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации утвержденной Указом В.В. Путина 31 декабря 2015 года[5]. Необходимо было ответить на целый ряд очень острых вопросов, суть которых в итоге сводилась к тому, чтобы повысить эффективность защиты системы ценностей и интересов России в условии очевидного несоответствия ресурсов России и Запада. Что выражается даже в простом сопоставлении 15 ведущих военных бюджетов мира в 2014 году (в млрд. долл.):

Рис. 1. Сравнение 15 ведущих военных бюджетов мира в 2014 году, млрд долл.[6]

Достаточно успешная реализация первых пяти лет ГПВ 2020, конечной целью которой заявлялось обновление ВВСТ на 70% к 2020 году, отнюдь не означает, что существует потребностям. И не только по своим ресурсам, но и по целям, и средствам, и способам их использования.

В результате исследования был сделан самый общий вывод о том, что наиболее вероятный вариант базового сценария развития международной обстановки, из перспектив которые следует исходить, обусловлен доминированием двух групп факторов:

Во-первых, существующей эволюций развития наиболее вероятного сценария МО и вытекающего из его вариантов сценариев развития военно-политической обстановки, которые развиваются в военно-силовом направлении. Международная обстановка — во всем множестве ее конкретных вариантов — является обязательным условием развития того или иного варианта конкретного сценария ВПО, а те, в свою очередь, различных вариантов СО, конфликтов и войн. Таким образом, общая тенденция усиления развития доминирующего базового и наиболее вероятного Сценария МО, вытекающего из стремления западной ЛЧЦ сохранить свой контроль над финансово-экономической и военно-политической ситуацией в мире, диктует неизбежность силового противоборства ЛЧЦ, а также во многом предопределяет вероятность и логику развития ВПО в мире и ее конкретных вариантов, выраженных в СО, конфликтах и войнах.

Это означает, что в обозримой перспективе России предстоит участвовать в конфликте между ЛЧЦ в целях защиты своей идентичности и национальных интересов. В самом лучшем случае, если такое участие ограничится участием «на вторых ролях» потому, что борющиеся ЛЧЦ — китайская, западная, исламская, возможно, индийская, по своим демографическим, экономическим и военным параметрам вполне сопоставимы между собой, но не с российской (которая по основным показателям: населения, ВВП, военным расходам и пр.). России требуется, во чтобы то ни стало, «отойти на второй план» из эпицентра конфликта цивилизаций.

Соответственно и стратегия национальной безопасности должна исходить из потребностей развития при сохранении национальной идентичности и защиты системы ценностей. При этом решающая роль в ­таком опережающем развитии будет принадлежать:

— количеству и качеству российского человеческого капитала;

— институтам развития НЧК.

Во-вторых, усиление влияния субъективных факторов, характерное для анализа и стратегического прогноза МО, особенно ускорилось в XXI веке в связи с быстрым ростом значения человеческого капитала и его институтов. Каждая СО, как и каждый военный конфликт или война, — уникальны и неповторимы. Опыт, знания, интуиция и другие, относительно постоянные факторы формирования МО и ВПО, как показывает история, не позволяют прогнозировать точное развитие конкретной СО, а тем более войн и конфликтов, но только основные тенденции и направленность в их развитии. Что в общем-то, тоже немало, если уметь пользоваться этими результатами.

Изучение конкретной СО, а тем более стратегический прогноз развития ее различных вариантов, предполагает вычленение многочисленных особенностей самых разных способов противоборства вариантов войн, конфликтов и конкретной стратегической обстановки, а также субъективных и иррациональных особенностей, которые предоставляют положительный и необходимый опыт, но не могут являться, строго говоря, прогнозом развития конкретной СО.

Программный алгоритм автоматической оценки состояния стабильности системы международных отношений, созданный в результате исследования, предполагает постоянный мониторинг и внесение корректив в состояние факторов определяющих МО и ВПО, и их взаимодействие между собой. В этом смысле «автоматический» характер алгоритма предполагает, что состояние сотен и тысяч факторов МО–ВПО и их соотношение между собой находится под постоянным контролем, исключающим качественные изменения в короткие сроки[7].

На основе анализа и долгосрочного прогноза развития МО–ВПО исследователями разработаны конкретные рекомендации и новый вариант Стратегии национальной безопасности, учитывающий наиболее вероятные варианты развития сценария МО и вытекающие из него варианты развития ВПО, а также определенное число наиболее типовых и вероятных конкретных вариантов развития СО, войн и конфликтов[8].

Такой новый вариант Стратегии национальной безопасности в концептуальном виде оформлен и опубликован в двух соответствующих аналитических докладах, в которых, естественно, не приводятся все многочисленные детали и рекомендации, в особенности те из них, которые имеют относительно частный характер.