Там (в богатых странах — потребителях) сформируется человеческий капитал высокого уровня, финансовые центры, научно-технологическая и индустриальная база для экономики нового типа[1]

А. Безруков, доцент МГИМО

Необходимо помнить, что развитие США по инерционному варианту не исключает происходящих глубоких революционных изменений, связанных с переходным периодом от одной технологической, экономической и социально-политической формации к другой.

Вопрос заключается в том, насколько эти глубокие перемены могут сказаться на состоянии политической, экономической и социальных систем США. Схематично это можно представить себе следующим образом.

Таблица 1. Качественно новые изменения, связанные с переходным периодом до 2025 года и после

«Завершение перехода» в мире и МО, о котором говорили эксперты РАН еще в 2013 году, характеризуется, как уже говорилось, прежде всего стремлением западной ЛЧЦ сохранить этот монополярный мир силовыми, а, фактически военными средствами. У западной ЛЧЦ и США, — надо признать, — есть возможности сохранить и даже увеличить свое лидерство в этом процессе. Но завершение «переходного периода» от монополярного мира к многополярному, отнюдь, не означает, что «переходный период», как смена основных парадигм, также завершается. Совсем наоборот, мы являемся свидетелями двух параллельных процессов, которые развиваются с разной скоростью.

Это, если говорить очень коротко, и является той основой для базового прогноз, на которой базируется наиболее вероятный сценарий и его конкретных вариантах развития США в долгосрочной перспективе после 2025 года.

По сумме и сочетанию всех факторов и тенденций, формирующих МО, известных к середине 2017 года, можно также сделать вывод о высокой степени вероятности развития именно «пессимистического» варианта сценария Глобального военно-силового противоборства между ЛЧЦ после 2025 года. В качестве естественной эволюции это сценария можно говорить об эволюции варианта, его перехода из развивающейся стадии глобального конфликта в стадию глобальной войны, которая может вестись и без ОМУ. Это развитие во многом предопределяет переход от одного варианта силового сценария США к другому варианту после 2025 года.

Сказанное не означает, однако, что при реализации такого Сценария до 2025 года будут использоваться только военно-силовые средства, а сам Сценарий всегда соответствовать только своему «пессимистическому» варианту. Тем более, что такая откровенно военно-силовая составляющая сохранится и после 2025 года. Характер развития современной внешнеполитической и военной стратегии развитых государств неизбежно предполагает, что она строится на принципах системности (т.е. использовании всех национального ресурса для достижения окончательного результата), сетецентричности (т.е. военно-технического и информационного обеспечения против многих объектов политики) и сети (т.е. комплексности подхода), что изначально предполагает инициативу и лидерство в подготовке, принятии и навязывании решений, а также использования всего спектра «умной силы» («smart power»).

Соглашение России и США по прекращению огня в Сирии в феврале 2016 года — яркий пример реализации такой тактической возможности (как, впрочем, и договоренностей о КНДР и Ираке), которые используются, как правило, в тактических, временных целях.

Они — и это подтвердили последующие события вокруг Сирии и КНДР — не меняют содержания и направленности развития основного сценария, но могут делать временные отступления в пользу одного из его вариантов.

Иными словами в реализации указанного варианта сценария развития США после 2025 года могут быть использованы несколько (в нашем случае только три) конкретных варианта развития одного и того же военно-силового сценария, сутью которого будет все та же эскалация силовой борьбы за сохранение контроля США в мире. Средствами противоборства в реализации этих вариантов неизбежно станут не только стратегические вооружения и вооруженные силы, а также другие ВВСТ, но и невооруженные средства насилия и принуждения.

В этих целях в США ускоренно создается широкая система мер силового противоборства — от «мягкой силы» до прямого вооруженного насилия, — в основе которой находится сетецентрические средства ведения системного противоборства и войны.

Рис. 1. Логическая схема развития США после 2025 года по одному из возможных сценариев (и их вариантов)

Развитие по тому или иному варианту Сценария будет зависеть от многих факторов, наиболее важными из которых являются:

— состояния МО и ВПО к 2025 году, прежде всего отношений между ЛЧЦ, характера военно-силового противоборства;

— развития тех или иных трендов в мире (политических, экономических, технологических и пр.), определяющих темпы и особенности «переходного периода;

— состояния безопасности, экономики и темпов развития США;

— результатами движения к 2025 году по тому или иному варианту сценария;

— перспективами развития МО–ВПО и собственно США.

Разница между этими тремя вариантами будет не только «в доле», «массе» и интенсивности использования военной силы, но и в том, как она будет использована. Другими словами выбор стоит не между «жесткой силой» (hard power) и «мягкой силой» (soft power), а в пользу «умной силы» (smart power) — различного сочетания жесткой и мягкой силы. Условно говоря, эти варианты с точки зрения значения в них военной силы можно проиллюстрировать (впрочем, весьма условно) в следующей матрице. Для нас это необходимо понимать потому, что фактический «отсчет» развития Сценария США после 2025 года начался уже в настоящее время. От того, как именно будет реализовываться тот или иной конкретный вариант Сценария до 2025 года, непосредственно зависит в том числе и вероятность развития того или иного конкретного варианта сценария наиболее вероятного сценария развития США после 2025 года и характер политики США.

Таким образом, в зависимости от значения тех или иных силовых компонентов в политике США при реализации основного Сценария развития до 2025 года можно выделить, как минимум, три варианта основного Сценария развития США после 2025 года:

— «оптимистический», где основной упор будет делаться на невоенные силовые инструменты политики. Этот вариант во многом зависит также от тех внешнеполитических условий, в которых окажутся США после 2025 года, когда, например, прямое использование военной силы будет менее эффективным, чем другие формы, либо связано с повышенными рисками;

— «реалистический» вариант базового военно-силового Сценария, где военная сила, как и в 2017 году, является неотъемлемой частью внешней политики США и используется открыто;

— «пессимистический» вариант, где военная сила выступает основным, а в ряде случаев и исключительным инструментом политики.

Автор: А.И. Подберёзкин