Роль, позиции государства в современном мире определяют не только и не столько природные ресурсы, производственные мощности…, а прежде всего люди, условия их развития, самореализация, творчество человека[1].

 В. Путин

В развитии современных государств и обществ исключительная роль принадлежит национальному человеческому капиталу и институтам его развития. Не только величина национального богатства и ВВП страны определяется, прежде всего, величиной национального человеческого капитала (до 80% в развитых странах), но и до 95% прироста ВВП. Об этом вновь в своём послании Федеральному Собранию РФ 1 марта 2018 года в очередной раз напомнил В. В. Путин. Другими словами НЧК — важнейший ресурс развития и обеспечения безопасности, от величины и качества которого прямо зависят темпы развития и безопасность государства и всей нации[2].

Кроме того, этот потенциал развивается и сам развивает институты, которые и являются главными инструментами политического влияния внутри страны и за рубежом. Эти же институты становятся всё более важными невоенными средствами стратегического сдерживания, которые в ряде случаев могут играть исключительно важную и уникальную роль в обеспечении безопасности страны. Прежде всего, современной политики Запада «силового принуждения», против которой необходимо выстраивать эффективное противодействие в форму политики «стратегического сдерживания», обеспеченной невоенными средствами и способами применения[3]. К сожалению, эта роль НЧК и его институтов до сих пор до конца не оценена, хотя, например, выступая в марте на конференции АВН Начальник Генерального штаба ВС России В. М. Герасимов подчеркнул особую значимость именно институтов гражданского общества и не военных средств стратегического сдерживания в обеспечении безопасности России.

Опять же, к сожалению, эта банальная истина практически не учитывается в конкретной политической, социально-экономической и военной деятельности органов государственной власти, что отражается на уровне социально-экономического развития России и её стратегическом отставании (хотя Президент и считает, что «прочный фундамент для этого создан»)[4]. За годы реформ (1990-е годы по настоящее время, т.е. за 27 лет) величина НЧК, измеряемая Индексом развития человеческого капитала (ИРЧК / ИЧР), в России снизилась как абсолютно, так и относительно. В 1992 году, например, ИРЧП России находился на 34 месте среди других стран «высшей лиги», а в 2006 — только на 73 месте. С тех пор ситуация практически не изменилась, хотя деклараций по этому поводу было сделано немало.

Это то реальное наследство, которое мы получили в результате реформ и социально-экономической политики последних лет СССР и правления команды «перестройщиков» и либеральных демократов, оказавшись к концу века в числе отстающих по этому показателю государств. После 1999 года ситуация стала медленно исправляться. С тех пор Россия несколько поднялась в рейтинге (до 49 места, почти последнего, места) наиболее развитых государств, опередив Румынию, но всё ещё отставая от Латвии и Хорватии. Это и есть сегодня реальный потенциал (или НЧК) России, формирующий до 75% национального богатства и обеспечивающий рост экономики страны. И потенциал институтов НЧК, во многом определяющий возможности невоенных средств стратегического сдерживания России[5].

Такая ситуация создаёт явную угрозу не только социально-экономическому развитию, но и эффективности обеспечения национальной безопасности. Не случайно 28 марта 2018 года Д. А. Медведев сказал, что «потенциал роста экономики России исчерпан», а 1 марта в своём послании ФС РФ В. В. Путин сказал о цивилизационной угрозе России, которая неизбежно возникает в связи с растущим противоборством между локальными человеческими цивилизациями[6]. Глубину этого кризиса, который стал прямым следствием «демократических» реформ, из которого предстоит ещё выбираться, характеризуют следующие конкретные параметры ИРЧП в эти годы. Примечательно, что после 2006 года Россия вступила в длительную полосу кризиса и стагнации, из которой она вышла только к 2018 году.

Таблица 1. Слагаемые ИРЧП России

[7]

За неполные 15 лет, как видно из приведённых данных, нация откатилась в мировом рейтинге ИРЧП с 34 на 73 место, где и «закрепилась» до сего дня.

На фоне взрывообразного роста ИРЧП и экономик новых центров силы и их демографических потенциалов, которые не могут по объективным причинам даже в долгосрочной перспективе быть превзойденными Россией, у неё остаётся единственный шанс выйти на опережающие темпы мирового развития — только с помощью резкого увеличения качества НЧК и его институтов. Других способов при существующих моделях и алгоритмах просто нет. Даже теоретически. Как нет и возможности развития институтов НЧК, которые формируют систему невоенных средств обеспечения стратегического сдерживания.

Другая сторона проблемы — эффективность государственного и общественного управления, которая должна измеряться не субъективным отношением «начальников», а конкретными результатами, прежде всего в области качества НЧК и его институтов. Это важно признать в условиях, когда В. Путин декларирует смену курса и команды управленцев для осуществления рывка в развитии России. Таким образом, реальный критерий, который должен быть универсальным показателем эффективности деятельности органов власти — от федерального до местного уровня — должен стать ИРЧП, по которому можно судить о конкретных результатах работы и полезности не только чиновника, но и той или иной идеи, программы или концепции.

Парадоксально, но факт: за эти же 27 лет «реформ» в России по сравнению с СССР ухудшилось качество и количество институтов развития НЧК, причем в том числе и таких эффективных, которые успешно защищали интересы страны в мире. Только в последние годы началась медленная реанимация некоторых из них, которые пока что далеко не соответствуют уровню даже тех же институтов развития, которые существовали в СССР. Например, возможности Россотрудничества, Союзы обществ дружбы, РИА-Новости, Редакции иновещания и т.д., значительно отстают (может быть, за исключением РТВ) от тех же аналогов, существовавших в СССР. А некоторые существовавшие очень эффективные институты даже не пытаются возродить — Комитет молодежных организаций, Комитет защиты мира, Комитеты солидарности и другие.

Иными словами, столкнувшись во втором десятилетии с проблемой обеспечения эффективного стратегического сдерживания, Россия смогла достаточно оперативно приступить к решению военной части этой проблемы — развитию ВВСТ и Вооруженных Сил страны, — но она очень отстала в «перевооружении» своего потенциала невоенных средств стратегического сдерживания, который можно развивать только на основе институтов развития НЧК.