…будущие конфликты будут мультимодальными (вестись разными способами) и многовариантными, не вписываясь в рамки простой характеристики…в том числе и преступным поведением[1]

С. Хоффман, сотрудник МО США

Важно самим выбрать те области, где можно было бы проявить инициативу и начинать масштабное стратегическое наступление (контрнаступление), имеющее конечной целью укрепление стратегической стабильности и стратегического сдерживания в условиях фактически ведущейся против России войны силовыми — военными и не военными — средствами и способами. С конца 1980-х годов СССР, а затем и Россия находились отступлении, в лучшем случае (при В. В. Путине), — в активной обороне, отдав противнику территории, целые области экономики, культурное, образовательное и научное пространство и ценности. Всё это необходимо возвращать. И начинать надо с объявления новой политики и нового стратегического курса.

И прежде всего необходимо пересмотреть подход к переговорам с Западом, который долгие годы представлялся не просто самоценным, но и политическим фундаментом для отношений. В настоящее время важно не допустить ошибок, которые допустил СССР, Ливия, Югославия, Ирак, когда переговоры и компромиссы превратились для них в самоцель, а США смогли добиться преимуществ именно с помощью переговоров. Как подметил американский профессор Дж. Пятрас, «Вашингтон использует «переговоры» и «мирные процессы» в качестве тактического оружия для дальнейшего укрепления империи. Разоружая и демобилизуя противников, он облегчает себе достижение таких стратегических целей, как смена режимов. «Знание того, что строители империи являются вероломными врагами не означает, что страны должны отвергать мирные процессы и переговоры. Такое поведение предоставило бы Вашингтону пропагандистские козыри».

Американский профессор справедливо считает, что «Вместо этого (политики уступок в переговорах. — А.П.) противники империи могли бы действовать в следующем направлении. Переговоры должны вести к взаимным, а не односторонним, уступкам, особенно, если это относится к одностороннему сокращению программ вооружений. Переговоры никогда не должны вести к демилитаризации и демобилизации собственных сил обороны, поскольку это увеличивает уязвимость и создает условия для внезапного нападения. Переговорщики должны сохранять способность навязать империи высокую цену за нарушения ею принятых обязательств и особенно — за внезапный отказ от военных и экономических соглашений. Имперские нарушители сомневаются относительно возможности вторжения, когда человеческие и государственные издержки оказываются высоки и политически непопулярны»[2].

Кроме того, по мнению профессора, противники империи не должны оставаться в изоляции. Они должны заключать военные союзы. Особенное значение в наше время получает создание широких цивилизационных коалиций, объединяющих страны со схожими политическими интересами, как, например, западная коалиция ЛЧЦ, ЩОС, исламская коалиция, латиноамериканская и др.[3] Случай с Сирией ясное тому подтверждение. Асад выстроил такую коалицию из России, Ирана и Хезболлы, которая эффективно противостояла террористическим «повстанцам», которых поддерживали США, ЕС, Израиль, Турция и Саудовская Аравия.

Наконец, профессор совершенно справедливо полагает, что «Базовыми принципами являются взаимность, стратегическая оборона и тактическая экономическая гибкость. Главная мысль состоит в том, что не бывает постоянных союзников — есть только постоянные интересы. Ни на чем не основанная вера в возвышенно-величественные западные имперские „ценности“ и нереалистичное признание имперских интересов могут стать фатальными для независимых лидеров и разрушительными для любого народа, как это явно было продемонстрировано в случае с Ираком, Ливией, Палестиной и стало почти фатальным для Сирии. Наиболее свежим примером является случай с Ираном — США подписали мирное соглашение в 2016 г. и отказались от него в 2017 году»[4].

Важно не считать существующие соглашения — как это делают в Вашингтоне — чем-то «вечным» и постоянно действующим. Вашингтон отказался от Договора по ПРО 1972 года через 30 лет, Ливия подписала соглашение с США о разоружении в 2003 году, и Вашингтон разбомбил ее в 2011 г. Во всех случаях этот принцип остается одним и тем же. В истории нет такого примера, чтобы имперская держава отказалась от своих интересов в соответствии с документальным соглашением. Она соблюдает соглашения только тогда, когда у нее нет никаких иных вариантов.