Активизация военного сотрудничества с РФ в Сирии превращает Тегеран в глобального игрока
Использование российской дальней авиацией иранского аэродрома Хамадан, имеющего ключевое значение для операции против антиправительственных сил в Сирии, меняет расклад на всем Ближнем Востоке. Новым лидером стратегического региона с преобладающими суннитскими государствами становится шиитский Иран. По мнению опрошенных "Ъ" экспертов, предоставив РФ плацдарм для ударов по исламистам в Сирии, Иран решает собственные задачи, отличающиеся от задач России. Главные из них — новый торг с Западом и усиление позиций в противостоянии с Саудовской Аравией. Военное партнерство с Москвой становится для освободившегося от санкций Ирана инструментом превращения его в глобального игрока.
"Мы наблюдаем эйфорию"
Воздушно-космические силы России наращивают усилия по борьбе с радикальными исламистскими группировками в Сирии, используя авиабазу в иранском городе Хамадан. "Дальние бомбардировщики Ту-22М3 и фронтовые бомбардировщики Су-34, взлетев с аэродромов базирования на территории Российской Федерации и Исламской Республики Иран, нанесли групповой авиационный удар по объектам террористической группировки "Исламское государство" в провинции Дейр-эз-Зор",— сообщило вчера Минобороны РФ.
На странице военного ведомства в Facebook размещено видео того, как российская авиация уничтожает инфраструктуру запрещенного в РФ "Исламского государства", включая склады с вооружением, боеприпасами и горюче-смазочными материалами. Кроме этого, как сообщили военные, в течение вчерашнего дня "нанесено поражение шести командным пунктам, уничтожено большое количество боевиков, артиллерийских позиций и бронированной техники террористов".
В Москве и Тегеране рассчитывают, что начавшееся 16 августа использование силами ВКС РФ иранской авиабазы в качестве "аэродрома подскока" для нанесения ударов по ИГ и другим террористическим группировкам изменит ход всей сирийской кампании. В частности, наличие иранского плацдарма может сыграть решающую роль в продолжающейся битве за второй по величине сирийский город Алеппо.
"В настоящее время мы наблюдаем эйфорию по поводу расширения операционных возможностей России благодаря новому сотрудничеству с Ираном в Сирии. Такое сотрудничество сулит Москве усиление ее геополитического присутствия во всем ближневосточном регионе",— отмечает в разговоре с "Ъ" эксперт Российского совета по международным делам (РСМД) Максим Сучков.
Российско-иранский прецедент
Вместе с тем в Тегеране решение предоставить Москве право использовать авиабазу Хамадан принималось непросто. Разгоревшиеся по этому поводу непродолжительные, но бурные дебаты были обусловлены тем, что в истории Исламской Республики Иран, созданной в 1979 году после свержения прозападного шахского режима, еще не было прецедента использования ее территории вооруженными силами иностранного государства.
"Предложение предоставить России инфраструктуру авиабазы Хамадан вызвало раздражение у консервативной части иранского парламента. Оппозиция предупредила, что появление российской военной базы на территории Ирана будет противоречить конституции, где прописан запрет на пребывание в стране иностранных воинских контингентов",— пояснила "Ъ" старший научный сотрудник Центра изучения Ближнего Востока Института востоковедения РАН Лана Раванди-Фадаи. По словам эксперта, успокаивать консерваторов пришлось спикеру парламента Али Лариджани, пояснившему: речь идет не о создании российской военной базы, а об использовании аэродрома в Хамадане исключительно для осуществления полетов российской авиации в Сирию. При этом господин Лариджани напомнил критикам, что еще в прошлом году Москва и Тегеран договорились о создании антитеррористической коалиции для борьбы с ИГ, существование которой требует углубления сотрудничества в Сирии.
Впрочем, заверениями, что авиабаза "не отдана во владение России", дело не ограничилось. Али Лариджани пришлось использовать дополнительные аргументы, призванные убедить иранских законодателей, что от новой сделки с Москвой Тегеран выиграет, а не проиграет. Он сообщил, что Москва разделяет позицию Тегерана по конфликту в Йемене и в целом имеет "правильное понимание" ситуации в регионе.
Урегулирование гражданского конфликта в Йемене в последние недели оказалось под угрозой срыва, после того как ВВС Саудовской Аравии и ее союзников — непримиримые противники Ирана на Ближнем Востоке — развернули операцию против повстанцев-хуситов из шиитской группировки "Ансар Аллах", на стороне которой находится Тегеран. В Москве, впрочем, по этому вопросу сохраняют подчеркнуто нейтральную позицию.
Новые риски для Москвы
Оставшаяся незамеченной в РФ дискуссия в Иране по поводу целесообразности углубления военно-технического сотрудничества с Москвой по сирийскому вопросу стала подтверждением "ситуативности" или "условности" нового альянса двух ключевых игроков в сирийском урегулировании. Хотя Россия и Иран преследуют одну цель — не допустить насильственной смены режима президента Башара Асада и избежать распада сирийского государства,— их интересы в Сирии и на Ближнем Востоке в целом совпадают далеко не всегда. При этом изначальное сопротивление иранских консерваторов новому сближению с Москвой доказывает: продавившее это решение иранское руководство теперь будет вынуждено предъявить своим критикам веские аргументы в пользу правомерности появления российской дальней авиации на аэродроме в Хамадане.
"В Москве пока мало кто задается вопросом о собственно иранском интересе в предоставлении ВКС России возможности временного военного базирования в Хамадане. Между тем помимо конкретных задач в Сирии, состоящих в необходимости поддержки правительственных сил и их контроля над ключевыми территориями, Тегеран использует военно-техническое сотрудничество с Россией для решения задач более широкого регионального доминирования",— заявил "Ъ" эксперт РСМД Максим Сучков. По его словам, "для Тегерана это возможность поднять ставки в своем давнем противостоянии с Саудовской Аравией, повысить собственный геополитический статус и вес".
По мнению опрошенных "Ъ" экспертов, Москве, которая в ирано-саудовском противостоянии предпочитает оставаться над схваткой, важно не стать частью иранской многоходовки. "Подобное развитие событий, во-первых, способствовало бы истощению ресурсов российской внешней политики в регионе, во-вторых, отвлекало бы от реальных задач обеспечения безопасности страны",— предупреждает Максим Сучков.
С этой позицией согласен эксперт Московского центра Карнеги Алексей Малашенко. "Предоставляя российской авиации свою базу, Иран решает несколько задач. Во-первых, он получает новый веский аргумент для торга с Западом — возможность напомнить о союзничестве с Россией, которое обеспечивает Ирану надежный тыл. Во-вторых, это возможность послать Саудовской Аравии четкий сигнал о том, что с появлением российской дальней авиации в Хамадане у Тегерана появляется в регионе надежное российское прикрытие. В целом сотрудничество с Москвой становится для Тегерана инструментом, позволяющим позиционировать себя уже не региональным, а глобальным игроком",— считает господин Малашенко.
Впрочем, по мнению эксперта, в определенный момент Тегеран вполне может перестать разыгрывать "российскую карту" в отношениях с Западом и своими региональными оппонентами. Одной из предпосылок может стать экономическое сближение с США и странами ЕС, благодаря которому прежний торг с ними и попытки играть на противоречиях между мировыми державами потеряют смысл. "Если геополитическая погода поменяется, базу в Хамадане Москве вполне могут и закрыть. Не следует забывать, что Иран — это персидская кошка, которая гуляет сама по себе",— резюмирует Алексей Малашенко.
Автор: Сергей Строкань, Источник: "Коммерсантъ"
