Несмотря на многочисленные лингвистические уловки и пропагандистские трюки, британской стороне так и не удалось доказать причастность России к «инциденту в Солсбери», связанному с «отравлением» Сергея и Юлии Скрипаль в этом южном британском городке 4 марта. Не смогла выполнить такую же миссию «истца», на котором всегда лежит бремя доказательства, и «тройственная коалиция» США, Великобритании и Франции, которая нанесла неспровоцированный ракетный удар по городу Дума в сирийской Восточной Гуте, не дождавшись на это санкции Совета Безопасности ООН и подтверждения факта «применения химического оружия» против мирных жителей этого населенного пункта 7 апреля.

Таким образом, и первый, и второй случай применения противоправных средств против мирных граждан другой страны вполне можно квалифицировать как военное преступление, а второе — еще и как акт агрессии против суверенного государства-полноправного члена ООН.

С целью оправдания своих действий после «инцидента в Солсбери», нынешнее британское правительство до сих пор использует предположительные лингвистические обороты в виде «весьма вероятно» и еще семь аналогичных структур английского языка в качестве доказательства вины России в этом трагическом эпизоде. Но доказательств о ее причастности к этой бесчеловечной акции так никто и не представил: ни правительство Великобритании, ни Организация по запрещению химического оружия (ОЗХО). Похоже, что они уже не представят таких доказательств никогда.

Немаловажно отметить, что эксперты этой международной структуры работали по «делу Скрипалей» не в соответствии с Конвенцией о запрещении химического оружия, а на двусторонней основе с британской стороной, которая единолично контролировала проведение экспертизы бесконтрольно собранных ею проб. Вместо следования порядку, прописанному конвенцией, Лондон пригласил представителей ОЗХО в страну для отбора проб, но оно было осуществлено в рамках технической поддержки, а не в качестве инспекции. Это означало, что представители ОЗХО не имели особых прав инспекторов и поэтому не могли отбирать все пробы, которые они сочли необходимым взять для проверки, а также не могли опросить всех вовлеченных в инцидент физических лиц. Известно, что Лондон вообще отказал представителям ОЗХО в отборе некоторых проб, а также в проведении бесед с отдельными людьми. Данный факт свидетельствует о неискренности Великобритании в расследовании «дела Скрипалей», а также о нарушении Конвенции о запрещении химического оружия.

Неуклюжие заявления британской стороны по эпизоду «4 марта», то есть по делу Скрипалей, до сих пор полны разительных противоречий, на которые руководство Великобритании до сих пор не удосужилось дать вразумительные ответы.

Премьер-министр Тереза Мэй так и не смогла доселе объяснить, почему она сразу же определила тип примененного против Скрипалей некоего химического вещества, хотя сама же обещала сообщить его формулу только «через несколько месяцев», в то время как Организация по запрещению химического оружия рассчитывала получить по нему конкретные результаты «через пару недель». Это названной международной структуре, как известно, удалось уложиться именно в названные сроки. А лондонские специалисты-химики до сих пор теряются в догадках: что же это было?

Лондон действительно «запутался в трех соснах», сначала представив дело так, что против семьи Скрипалей был использовано некое нервнопаралитическое вещество в виде газа, впоследствии обозначив его как порошковую субстанцию, а затем представив его в виде некоего геля. Если в виде газа, то почему ничего опасного не случилось со 131 гражданским жителем Солсбери, которые, как утверждал один из слайдов, распространенных посольством Великобритании в Москве от 22 марта этого года с грифом «Правительство Ее Величества», «потенциально могли контактировать с нервнопаралитическим веществом»? Живыми-здоровыми отпустили домой и 51 человека, которые были осмотрены в районном госпитале Солсбери после инцидента со Скрипалями 4 марта. Почему ничем не заразилась женщина-врач, осматривавшая Юлию после обнаружения ее с отцом в тяжелом состоянии на известной скамейке? Все это и многое другое остается без ответа.

Лондон до сих пор ответил только на два конкретных вопроса по «делу Скрипалей» из 47 вопросов, поставленных Москвой. Да и то лишь частично.

Разнобой в заявлениях Лондона существует и по части местонахождения злополучного отравляющего вещества. То оно появилось в автомашине Сергея Скрипаля, то на скамейке, где он сидел с Юлией, то на дверной ручке дома Сергея, то в гречневой крупе, которую Юлия привезла отцу в Солсбери, то в ее дамской сумочке.

Противоречие британской точки зрения в так называемом деле Скрипалей проявилось и в том, что на первых порах официальные британские представителя сообщили, что Сергей и Юлия выжили благодаря оперативному применению неких срочно появившихся антидотов, в то время как Гари Айткенхед, руководитель военной лаборатории Великобритании в Портон-Дауне (Defense Studies and Technology Laboratory), где работают около четырех тысяч человек, заявил, что никакие антидоты против них не применялись вообще. Так где же правда? Кому верить?

Британское правительство до сих пор не предоставляет никаких возможностей побеседовать с Юлией не только российским консульским работникам, что является нарушением международной Консульской конвенции, но и даже своим журналистам, которые также хотели бы задать ей несколько вопросов по существу случившегося. Тем более, что Юлия уже выписана из районного госпиталя в Солсбери в добром здравии, как публично утверждала по британским телеканалам ее главный врач. Но, несмотря на это, до сих пор нигде не появилась ни одна актуальная публичная фотографии или даже краткая видеозапись Юлии, которая, несмотря на ее выздоровление, косвенно пообщалась с внешним миром только через британский Скотланд-Ярд, да и то в письменном виде. По сути дела, Сергея и Юлию Скрипаля британские власти просто похитили. 

Более того, чтобы скрыть следы своей акции они пошли на еще одно преступление. Российское посольство в Лондоне подозревает, что в кровь Юлии Скрипаль могли ввести токсичный химикат перед тем, как взять ее кровь на анализ. По словам пресс-секретаря посольства, непонятно, каким образом в крови Юлии Скрипаль спустя 18 дней после попытки ее отравления эксперты смогли обнаружить неразложившийся токсичный химикат.

Британские власти до сих пор не предоставили ее двоюродной сестре Виктории визу на посещение Великобритании под смехотворным предлогом, что у нее нет финансовых средств на такую поездку. Отказ в выдаче британской краткосрочной визы в подобной конкретной ситуации является прямым нарушением гуманитарного права, да и просто прискорбным примером наплевательского отношения к стремлению близкого родственника повидаться с родным человеком, попавшим в трудную ситуацию.

Здесь уместно сказать о мотивах британской стороны, которая явно причастна к отравлению семьи Скрипалей. Нервно-паралитическое вещество под кодом А-234, которое было использовано при их отравлении, имеется в сейфах военной лаборатории Великобритании в Портон-Дауне. Дело в том, что британское руководство опасалось, что Сергей Скрипаль, который после семи с лишним лет пребывания на земле Туманного Альбиона пожелал вернуться в Россию, где он вполне мог бы передать новую информацию о работе с ним британских спецслужб уже после его переселения в Великобританию в 2010 году.

Есть вполне реальные причины, которыми можно объяснить попытку отравления Скрипалей. Она была моментально использована британским руководством как обоснование более масштабных военных приготовлений НАТО, в особенности, в Восточной Европе, а также как предлог для отказа США ликвидировать химическое оружие, уничтожение которого в соответствии с его обязательствами по международной Конвенции о запрещении химического оружия Вашингтоном явно затянулось. Имеются данные, что США припрятали свыше двух тысяч тонн боевых отравляющих веществ и не стремятся их уничтожать.

Следует обратить внимание на то, что со стороны официального Лондона эпизод с семейством Скрипалей был интерпретирован как «применение оружия массового уничтожения против Великобритании и Европы». Не исключено, что «дело Скрипалей» используется для облечения условий выхода Великобритании из Евросоюза, торпедирования строительства «Северного потока — 2» и восстановления падающих рейтингов кабинета Терезы Мэй. Ведущие страны-члены НАТО также давно ждали каких-то особых предлогов для введения новых санкций против России и с целью понижения ее престижа на международной арене и поощрения террористов в других районах земного шара.

Таких ухищренных и опасных по своим последствиям провокаций с британской стороны применительно к России не было уже давно. Что касается «химического спектакля» в сирийской Думе, то он уже развенчан самими его исполнителями, которых террористические формирования, еще не уничтоженные на сирийской земле, «отблагодарили» едой за сыгранные роли «жертв химического поражения». Эту дешевую постановку раскрыли два врача из той больницы, где снималось известное шоу с поливанием водой из шлангов и детей, и взрослых. Точно такой же спектакль был разыгран террористическими формированиями и их пропагандистами в лице «Белых касок» и «Сирийско-американского медицинского центра» в прошлом году, который был использован нынешней американской администрацией для нанесения ракетных ударов по сирийской территории. Не для того, чтобы при поддержке США создать там с помощью непримиримых террористов сепаратистское от Сирии государство?

Вместо признания ошибочности нанесения ракетных ударов по Сирии, американское военно-политическое руководство пытается разыгрывать карту «эффективности» применения «Томагавков» и им подобных ракет, таким образом, тщательно маскируя квалификацию трехсторонней силовой акции, которая не может называться иначе как «агрессия и военное преступление». Причем, эти удары были нанесены по Сирии в тот момент, когда до завершения операции в Восточной Гуте оставалось всего два дня и когда нормализация обстановки в Сирии в целом стала необратимым явлением.

Как было заявлено Генеральным штабом российских Вооруженных сил 25 апреля, удары ракет западной «тройки» были нанесены по трем объектам, которые вообще не использовались для производства и хранения химического оружия. Кстати сказать, оно было полностью уничтожено Сирией в 2014 году под контролем международных инспекторов.

Итак, и в эпизодах, имевших место в британском Солсбери в марте, и в сирийской Думе в апреле этого года, прослеживается один и тот же почерк, один и тот же стратегический замысел: с помощью грубо сработанных провокаций и фейков обострить региональную и международную обстановку, оказать дополнительную моральную и материальную поддержку «террористическому интернационалу», еще действующему на сирийской земле. Псевдоспектакли «с применением химического оружия» на сирийской территории были также разработаны с целью срыва процесса мирного урегулирования в САР, проводимого в Женеве и Астане.

Почему были избраны именно подобные «химические сюжеты» с использованием людей? Они были расписаны их авторами и исполнителями по той причине, что даже постановочные телекартинки, в особенности с показом трясущихся детей, наиболее эффективно воздействуют на мировое общественное мнение и подталкивают неадекватных государственно-политических лидеров к немедленной силовой мести «организаторам химических атак».

Крайне опасно, если такие провокационные методы станут предлогом проведения безрассудных силовых и иных опасных действий военно-политических руководителей ведущих стран Запада, которые готовы произвольно осуществить их там и тогда, где и когда им вздумается. Лишь бы был какой-то предлог. Пусть и ложный. Пусть и без решения Совета Безопасности ООН, как они считают.

Но если такая схема действий окажется неизменной и стабильно повторяющейся, то рецидива открытого разбоя в мировых делах со стороны названной «тройки» и ей потворствующих просто не миновать.