Долгосрочный прогноз в стратегии национальной безопасности Дж. Байдена

Для того чтобы точнее сформулировать собственную Стратегию России необходимо ясно определиться не только с текущим состоянием ВО и ВПО, которые оказывают непосредственное влияние на политику страны, но и их значением в стратегии оппонента.

В марте 2021 года новая администрация Дж. Байдена сделала публичным «Временное Руководство национальной стратегии безопасности», в котором расставила новые акценты в приоритетах не только целей, но и средств и способов их достижения[1]. Акцент на смене средств и способов cилового принуждения, а также мер по противодействию, стал важнейшим в третьем десятилетии нового века[2].

Учитывая значение этого документа для анализа Стратегии национальной безопасности США, рассмотрим его детально в той части, которая посвящена обеспечению военной безопасности. Прежде всего, с точки зрения значения и места военной силы США в политике безопасности[3]:

Во-первых, «В глобальном продвижении интересов США, – указывается в документе, – мы будем делать точные и строгий выбор с точки зрения обеспечения безопасности и ответственного использования военной силы, выдвигая на первый план дипломатию в качестве важнейшего инструмента политики, к которому прежде всего прибегают в политике». Это – главный принцип гибридной войны, который подтвердил американский президент, но который отнюдь не отрицает подготовки к открытому военному конфликту[4].

Иными словами, новая администрация США вполне определенно считает, что военная сила не является не только первоочередным политическим инструментом, но даже исключительным силовым инструментом, к которому следует прибегать, отдавая ясный приоритет политико-дипломатическим средствам и другим невоенным инструментам силового принуждения.

Во-вторых, «Военная мощь – решительное политическое преимущество США и мы никогда не будем колебаться, если потребуется защищать наши жизненно важные интересы…. Мы должны быть уверены, что наша военная мощь достаточна для сдерживания агрессора…, но использование военной силы должно стать последним, а не первым средством в политике, уступив первое место (искусству успешного) развития (development) и искусству государственного и экономического управления (economic statecraft), которые должны стать главными инструментами политики США.

На последнее обстоятельство я хотел бы обратить особенное внимание потому, что «искусство успешного развития и управления» – это прежде всего:

– совершенная стратегия;

– эффективная правящая элита, способная к такому управлению.

Примечательно, что среди многочисленных комментариев в России на этот приоритет в средствах политического влияния никто не обратил внимание. Во всяком случае, публично.

В-третьих, «Военная сила должна использоваться только в тех случаях, когда цели и намерения ясны и достижимы, когда сила обеспечена необходимыми ресурсами в качестве части общей стратегии (integrated strategy), совместима с нашими ценностями и законами и осознанной поддержкой американских граждан, а решения приниматься в соответствии с традициями гражданского контроля, когда потребуется применение силы, то с привлечением партнеров и союзников, и их ресурсов»[5].

Это условие – ясность политической цели для применения военной силы и поддержка общества и государственного института права – обязательные условия любой эффективной стратегии, без которых использование военной силы, как правило, изначально обречено на провал.

В-четвертых, «Защищая Америку, означает ясное определение приоритетов военного бюджета, где прежде всего мы должны инвестировать в людей…, обеспечивая высокую степень боеготовности и сохранение их состояния лучших вооруженных сил в мире, обладающих лучшим ВВСТ.

Перед лицом стратегических угроз со стороны самоуверенного Китая и дестабилизирующей России мы будем обладать соответствующей структурой, возможностями и силами…, меняя акценты с развития бесполезных систем в пользу критически важных технологий и возможностей, которые будут определять наши военные возможности в будущем»[6].

В Стратегии, как видно, делается очевидный акцент на разработке новых технологий и подготовке квалифицированных кадров, способных их использовать, т.е. на качестве человеческого капитала (НЧК) (We will streamline the processes for developing, testing, acquiring, deploying, and securing these technologies. We will ensure that we have the skilled workforce to acquire integrate, and operate them).

При этом отдельно подчеркивается, что приоритет в развитии ВС и ВВСТ будет отдаваться развитию возможностей сил специальных операций и борьбы в «серых зонах»

В-пятых, «США не должны и не будут вовлечены в «любые войны», которые стоят тысячи жизней и триллионы долларов».

Далее президент США меняет акценты на присутствие в регионах, подчеркивая приоритетно Индийско-Тихоокеанского региона.

В-шестых, Дж. Байден подчеркнул взаимосвязь политики безопасности с состоянием внутриполитической стабильности и экономики страны, выделив исключительную роль среднего класса и его значения для стратегии национальной безопасности США: «Рабочие люди – сердцевина стратегии национальной безопасности». «Сила среднего класса – основа нации и долгосрочное преимущество. Поэтому наша торговая и экономическая политика должна служить всем американцам, а не нескольким привилегированным группам». Именно на это должна быть ориентирована внешняя политика США и её участие в международных институтах и соглашениях.

Противоборство никогда не бывает «вполсилы», если это успешное противоборство. Даже относительно небольшие военные операции, как, например, десант США на Гренаду в 1983 году, требует высокой степени политической и военной мобилизации. Тем более, если оно переходит в военную форму, где требуется полная национальная мобилизация. Как писал в своё время В. Кейтель, «Война ведётся всеми средствами, не только силой оружия… война приобретает характер бедствия для всего государства… поскольку в такой войне каждый человек может не только обрести всё, но и потерять всё, он должен отдать войне все силы»[7].

Иными словами, выбор общества, нации и правящей элиты между сопротивлением, бескомпромиссной борьбой (а в современных условиях такая борьба и не может быть иной) и капитуляцией в той или иной форме – откровенной, публичной, либо скрытой, как у многих стран, отказавшихся фактически от своего суверенитета, – есть. И если принято решение о борьбе (войне), то неизбежно возникает вопрос о выборе наиболее эффективной стратегии[8]. Здесь, однако, не следует забывать, что реальная война начинается не с выстрелов, а с подготовки, в том числе и с влияния в необходимом направление на общество и правящую элиту противника в нужном направлении[9]. В том числе и по главному вопросу «войны и мира», ведь ещё до постановки такого вопроса в лагере противника может быть создана «пятая колонна», продвигающая нужные противнику решения (если такой силы нет, то это свидетельство плохой работы оперативных служб).

Как правило, такой выбор правящей приходится делать из уже имеющихся вариантов и ресурсов потому, что создание нового военного потенциала и разработка стратегии его использования требует немалого времени, которого в условиях войны всегда не хватает (вообще-то «ресурс времени» с началом противоборства становится важнейшим ресурсом, требующим отдельного анализа)[10]. Инерционность и преемственность – качества любой стратегии, изменения которой требуют ресурсов, прежде всего, времени. Не трудно увидеть, что как бы ни критиковал Дж. Байден Д. Трампа в его Стратегии национальной безопасности, присутствуют базовые элементы предыдущей. И не только материально-технические, но и экономические, и политико-дипломатические[11].

В начале марта 2021 г. на сайте Белого дома был опубликован документ под названием «Временное стратегическое руководство по национальной безопасности» (Interim National Security Strategic Guidance)[12], где было изложено видение того, по каким направлениям и как США будут развиваться и взаимодействовать с внешним миром при новой администрации. В подписанном президентом США Дж. Байденом предисловии подчёркивается, что все федеральные департаменты и агентства должны согласовывать свои действия с положениями этого документа вплоть до принятия новой Стратегии национальной безопасности США. Работа над ней ведётся; ранее были сделаны заявления о том, что принятая при Д. Трампе и действующая в настоящее время Стратегия национальной безопасности устраивает новую администрацию. Отличительной чертой Временного стратегического руководства стало обоснование противостояния США и Китая, а также с технологической революцией, меняющей все аспекты жизни. Поэтому администрация США должна противостоять реальности, когда расстановка сил в мире меняется, создавая новые угрозы.

По данным издания Air Force Magazine, Пентагон активизирует работы по подготовке нового варианта Стратегии национальной обороны (National Defense Strategy – 2022), которая в соответствии с практикой американского законодательства обновляется каждые четыре года. Предыдущая оборонная стратегия США была принята в 2018 г. Особое внимание в документе было уделено необходимости модернизации ракетно-ядерных сил, средств ПРО, беспилотных аппаратов, а также усовершенствованию командно-управленческих, разведывательных и информационных систем в оборонной сфере.

О необходимости пересмотра ряда положений предыдущей доктрины весной 2021 г. заявил глава военного ведомства США Ллойд Остин, подчеркнувший важность срочной разработки мер по устранению продолжающейся эрозии военного превосходства Соединённых Штатов в стратегической области над их потенциальными противниками – Россией и Китаем. В обнародованном Офисом директора национальной разведки (Office of Director of National Intelligence) докладе об оценке глобальных угроз Соединённым Штатам указывается, что Москва и Пекин продолжают усиливать своё влияние, которое подрывает мощь США и их союзников, а также ведут разработку и внедрение в практику межгосударственного сотрудничества новых норм права, отвечающих их интересам. По его мнению, происходит сближение России и Китая в оборонной сфере, что ставит под сомнение постулат предыдущего документа, нацеливающего американские вооружённые силы на ведение войны с одним противником (single-war construct) – либо с Россией, либо с Китаем. В современных условиях обе эти страны, обладающие высоким военно-технологическим потенциалом, теоретически могут объединить свои усилия по сдерживанию Соединённых Штатов.

Отдельные американские военные эксперты солидарны с тезисом американского министра и утверждают, что в настоящее время вооружённые силы США испытывают недостаток критически важных вооружений для проведения полномасштабных операций даже в отношении одного из этих противников, не говоря уже о двух. Выход из создавшейся ситуации, как утверждает заместитель председателя Комитета начальника штабов ВС США (Joint Chiefs of Staff) генерал Джон Хайтен, в Пентагоне усматривают в разработке новой Концепции применения вооружённых сил в мультидоменных операциях (Joint Warfighting Concept for all domain operations), предусматривающей сопряжение усилий СВ, ВВС, ВМС и Корпуса морской пехоты США при ведении боевых действий межвидовыми или коалиционными группировками во всех средах. При этом акцент будет сделан на повышении осведомлённости командиров всех уровней, полноте и оперативности доведения информации до исполнителей, способности всех технических средств (в том числе и союзников по коалиции) функционировать в едином информационно-коммуникационном пространстве, что, по мнению американских аналитиков, позволит добиться решающего превосходства над равным по силе противником. Новая оборонная концепция базируется на приоритетном использовании воздушных, морских, космических и кибернетических систем, поскольку вероятность масштабного применения крупных сухопутных формирований в современных войнах рассматривается как минимальная.

В связи с этим США могут сосредоточить свои усилия на разработке новых и модификации существующих наступательных вооружений[13]:

– изготовленных по стелс-технологии истребителей пятого поколения для преодоления российских средств ПРО и ПВО (принятыми на вооружение истребителями пятого поколения в США являются F-22 Raptor, F-35A/B и F-35C);

– противокорабельных ракет дальнего действия воздушного и морского базирования в целях уничтожения авианесущих и других надводных кораблей китайских ВМС;

 – многоцелевых беспилотных аппаратов ударного и оборонного назначения для решения стоящих перед ВВС и ВМС США задач;

– усовершенствованных комплексов электромагнитного оружия в целях подавления российских и китайских интегрированных элементов противовоздушной обороны;

– кибернетического оружия наступательного действия;

– систем космического базирования информационного и ударного назначения. Говорится также о необходимости заблаговременного размещения в передовых пунктах базирования арсеналов высокоточных средств оружия для подавления наступательных операций противника на наиболее вероятных театрах военных действий[14].

Решение этих задач, как считают в Пентагоне, может сопровождаться усилением деятельности на основных направлениях военных НИОКР. По мнению старшего заместителя министра обороны США по исследованиям и разработкам Барбары Маккьюстон, включение в текст новой оборонной стратегии специального «технологического приложения» подчёркивает важную роль военной науки в реализации стоящих перед военным ведомством задач[15]. В докладе Комиссии по национальной безопасности в области искусственного интеллекта (National Security Commission on Artificial Intelligence) говорится, что дополнительный научно-технический комментарий к основному документу должен содержать в себе «дорожную карту» в области разработки, проектирования и испытаний в полевых условиях наиболее важных технологий, необходимых для достижения поставленных в новой военной стратегии целей.

Авторы: А.И. Подберёзкин, О.Е. Родионов


[1] См. подробнее: Biden J.R. Interim National Security Guidance. Wash. March 2021. 21 p.

[2] См. подробнее: Боброва О., Подберёзкин А. Политико-правовые вопросы противодействия проявлениям, направленным на подрыв основ государственности Российской Федерации / Эл. ресурс: сайт ЦВПИ «Евразийская оборона», 30.08.2021 / http://eurasian-defence.ru/?q=eksklyuziv/politikopravovye-voprosy

[3] Байгузин Р.Н., Подберёзкин А.И. Политика и стратегия. Оценка и прогноз развития стратегической обстановки и военной политики России. М.: Юстицинформ, 2021. 768 с.

[4] Военно-технические и военно-экономические аспекты итогов и уроков Второй мировой войны / кол. авт. под ред. проф. Викулова С.Ф. М.: АПВЭ и Ф, «Канцлер», 2020, сс. 145–147.

[5] Biden J.R. Interim National Security Guidance. Wash. March 2021, p. 14.

[6] Biden J.R. Interim National Security Guidance. Wash. March 2021, p. 15.

[7] Кейтель В. Размышления перед казнью. М.: Вече, 2017, сс. 169–170.

[8] Формально существующие  стратегии национальной безопасности постоянно требуют корректировки потому, что не успевают отражать адекватно быстро меняющиеся реалии. Поэтому нужны новые редакции таких нормативных документов, а также их своевременное и широкое публичное обсуждение. См. подробнее: Подберёзкин А.И. Раздел «Прогноз развития ВПО и военной организации «российского ядра» ЛЧЦ» / В работе «Стратегия национальной безопасности России в XXI веке: анал. доклад». М.: МГИМО-Университет, 2016, сс. 245–260.

[9] Проект долгосрочной стратегии национальной безопасности России с методологическими и методическими комментариями: анал. доклад [А.И. Подберёзкин (рук. авт. кол.) и др.]. М.: МГИМО-Университет, 2016. Июль. 86 с.

[10] Стратегическое прогнозирование и планирование внешней и оборонной политики: монография: в 2-х т. / под ред. А.И. Подберёзкина. М.: МГИМО-Университет, 2015. Т. 1. Теоретические основы системы анализа, прогноза и планирования внешней и оборонной политики. 2015, сс. 112–123.

[11] См. последние работы:  Подберёзкин А.И. Оценка и прогноз военно-политической обстановки. М.: Юстицинформ, 2021. 1080 с.; Байгузин Р.Н., Подберёзкин А.И. Политика и стратегия. М.: Юстицинформ, 2021. 768 с.; Подберёзкин А.И. Покровская М.А. На острие борьбы за мирное небо. Интервью с генеральным директором Концерна ВКО «Алмаз-Антей» Я.В. Новиковым // Красная Звезда, 24.09.2021.

[12] См. подробнее: Карпович О., Шангараев Р. Основные приоритеты стратегии национальной обороны США // Обозреватель, 2021, № 11, сс. 26–35.

[13] Карпович О., Шангараев Р. Основные приоритеты стратегии национальной обороны США // Обозреватель, 2021, № 11, сс. 26–35.

[14] Jasper M. National Defense Strategy Tech Annex Would Help Emphasize Need for Innovation, Top DOD Tech Official Says / Nextgov. 2021. May 21 / URL: https://www.nextgov.com 7 Final Report // National Security Commission on Artificial Intelligence. 2021. March / URL: http://www.nscai.com

[15] Карпович О., Шангараев Р. Основные приоритеты стратегии национальной обороны США // Обозреватель, 2021, № 11, сс. 26–35.

 

30.12.2022
  • Аналитика
  • Военно-политическая
  • Органы управления
  • США