Североатлантический альянс наращивает военный потенциал и активность вооружённых сил.

 

11–12 июля в Брюсселе состоится очередной саммит НАТО. Военно-политическое руководство альянса не скрывает своих надежд, что по итогам встречи НАТО «вступит в новый этап своей адаптации», направленный на повышение военной готовности – прежде всего на усиление потенциала средств передового базирования и дальнейшую эволюцию сил быстрого реагирования, в том числе путём наращивания их численного состава и скорости перебросок.

 

Следует отметить, что к июльскому саммиту 2018 года Североатлантический союз подошёл, значительно нарастив свой военный потенциал и расширив свою военную активность в большинстве регионов земного шара. При этом он продолжает руководствоваться стратегией применения ядерного оружия в первом ударе на базе установки «безусловного наступательного ядерного сдерживания». Это предполагает сохранение американских тактических ядерных вооружений в Европе и в азиатской части Турции на неопределённый срок.

 

Продолжается развитие системы противоракетной обороны альянса, в которую входят элементы перехвата баллистических и крылатых ракет с помощью ракет-перехватчиков морского и наземного базирования. Помимо Соединённых Штатов, уже создавших основу для развёртывания глобальной системы ПРО, в Североатлантическом союзе появилась новая структура: «Интегрированная противовоздушная и противоракетная система НАТО», в которой оперативно объединены радиолокационные, командно-штабные и ударно-боевые компоненты ПВО и ПРО.

 

Остаётся в неизменном виде созданная на саммите НАТО в Чикаго в 2012 году «чикагская триада» – комбинированный и оперативно действующий наступательно-оборонительный механизм, состоящий из ракетно-ядерных, противоракетных и обычных вооружений. Есть предположение, что предстоящий саммит вновь подтвердит в своих итоговых документах формулировку об «адекватном сочетании» названных трёх видов вооружений.

 

Страны – участницы блока намереваются принять в Брюсселе решения, «направленные на повышение военной мобильности» и готовности сил быстрого реагирования. В данном контексте планируется дополнительно согласовать дальнейшие меры в ответ на вызовы, «исходящие с южного направления», к которому отнесён район Средиземного и Чёрного морей.

 

Численность сил быстрого реагирования НАТО уже увеличена втрое и достигла 40 тысяч военнослужащих. Центральное место в них занимает объединённая оперативная группировка высокой готовности численностью до 5 тысяч человек, готовая к развёртыванию в течение нескольких дней. Созданы восемь новых штабов в восточной части «зоны ответственности» альянса в Европе для обеспечения связи национальных вооружённых сил с объединёнными силами Североатлантического союза.

 

В июне этого года участвующие в НАТО государства договорились о создании двух новых командований: командования объединёнными силами для Атлантики со штаб-квартирой в Норфолке (США) и тылового командования в Ульме (ФРГ). При этом численность командных структур увеличится более чем на 1200 человек. Согласована инициатива «4 по 30» по обеспечению оперативной готовности вооружНАТО не собирается свёртывать круглосуточную операцию своих ВВС в небе Латвии, Литвы и Эстонии «Балтийское воздушное патрулирование», которая осуществляется с 2004 года с участием в ней в том числе самолётов «двойного назначения» трёх ядерных держав Запада (то есть способных нести не только обычные, но и ядерные вооружения).

 

Сохраняется высокая  интенсивность многонациональных военных учений и манёвров, которые будут и в дальнейшем проходить на территории стран – членов альянса – как под общим командованием союза, так и под эгидой его отдельных государств на национальной основе. И все они будут иметь практически антироссийскую направленность.

 

Руководство НАТО намерено укрепить свою киберзащиту, в том числе посредством создания нового центра киберопераций.

 

На брюссельской встрече запланировано подписание новой совместной декларации, определяющей общее видение дальнейшего сотрудничества между ЕС и НАТО, ключевым элементом которой станет закрепление повышенной военной «мобильности» между их вооружёнными силами. За последние четыре года НАТО инвестировала в проекты, поддерживающие военную мобильность на европейском континенте, два млрд евро.

 

Начиная с 1949 года, напомним, количество полноправных членов в НАТО в результате семи «волн расширения» возросло с 12 до 29 государств. Саммит в бельгийской столице подтвердит неизменную линию блока на его дальнейшее расширение. Предполагается подтверждение формулировки, что двери для вступления в союз остаются открытыми для Боснии и Герцеговины, Грузии и Украины, а также будет сделано приглашение о вхождении в него Македонии. Продолжится процесс постепенного «втягивания» в альянс  нейтральных Швеции и Финляндии, имеющих тесные и давние военные связи с ним.

 

Июльский саммит в Брюсселе, несомненно, уделит повышенное внимание «распределению бремени военных расходов» союза, подтвердив прежнее требование о выделении двух процентов от ВВП на эти цели. Президент США Дональд Трамп уже направил лидерам ряда государств, являющимся участниками альянса, письма с требованиями выйти на обозначенный рубеж (пока только 8 государств блока достигли такого уровня). Не исключено, что на встрече может быть затронут вопрос и о фиксировании более высокого процента – не случайно, что в ходе встречи с генеральным секретарем НАТО в Белом доме в мае этого года Трамп говорил о целесообразности повышения этого показателя до четырёх процентов.

 

И хотя в этой сфере между США и другими странами НАТО существуют серьёзные разногласия, можно предположить, что на саммите будет выработана единая позиция альянса в вопросе увеличения военных расходов. Кстати, к  тому призывает и американский аналитический центр «Атлантический совет». На днях он опубликовал на своём сайте статью, в которой говорится, что надо забыть дебаты о военных расходах и сосредоточить внимание на «военных угрозах», под которыми в этом центре понимают Россию.

 

Применительно к нашей стране в документах НАТО констатируется, что обе стороны по-прежнему «имеют глубокие и устойчивые разногласия». Они касаются многих региональных и международных проблем, целого списка различных аспектов контроля над вооружениями и военно-доктринального характера, способов контролирования конфликтных ситуаций и методов их разрешения, восприятия деятельности террористических группировок.

 

Разрушив многоплановый механизм согласованного и взаимовыгодного взаимодействия, существовавший с Российской Федерацией, Североатлантический союз пока не сделал ничего такого позитивного, чтобы восстановить былые связи. Хотя ограниченные военно-политические и политико-дипломатические контакты между Россией и НАТО ещё имеют место, но на них не вырабатываются конкретные решения, которые привели бы к укреплению европейской и глобальной безопасности.

 

Заявления, которые публично делаются военно-политическим руководством НАТО в пользу поворота этих отношений в лучшую сторону, не приводят к практическим результатам. Складывается впечатление, что и очередной саммит альянса сохранит специфический антироссийский настрой. Он подтвердит установку на повышение военной готовности и закрепит генеральный курс на активизацию своей широкой военной деятельности по всем направлениям.ённых сил блока, предусматривающая, что к 2020 году союзники должны располагать 30 механизированными батальонами, 30 авиационными эскадрильями и 30 боевыми кораблями, готовыми к использованию в течение 30 дней.

 

Опубликована новая стратегия ВВС НАТО, которая предусматривает усиление комбинированной военно-воздушной активности блока у границ России и Белоруссии во всех секторах их соприкосновения с альянсом. В документе зафиксировано, что современные системы противовоздушной обороны, кибер– и радиоэлектронной борьбы могут оказать влияние на воздушные операции НАТО. Указано, что ВВС альянса должны иметь возможность действовать над любой местностью и в любых условиях, в том числе в сильно защищённом воздушном пространстве и в зонах интенсивного воздушного движения.

 

 

Постоянная ссылка: http://eurasian-defence.ru/node/41872