Контроль над вооружениями: итоги 2020 года

Ведущий эксперт Центра военно-политических исследований В.П.Козин — о ситуации в сфере контроля над вооружениями в 2020 году

В 2020 году продолжался процесс дальнейшего обрушения деликатного механизма контроля над вооружениями (КНВ), который начал тормозиться при администрации президента Барака Обамы (2009–2017 гг.) и продолжился в период деятельности администрации Дональда Трампа (2017–2021 гг.).

В частности, в 2020 году не было выработано и подписано ни одного договора или соглашения в названной сфере. В прошедшем году Соединенные Штаты в одностороннем порядке дополнительно в ноябре вышли из Договора по открытому небу; лишь осенью предложили вариант пролонгации Договора СНВ-3, но который оказался неприемлемым для России с точки зрения ее национальной безопасности и принципов стратегической стабильности. Вашингтон также продолжал игнорировать российское предложение об объявлении взаимного моратория с Соединенными Штатами на развертывание новых ядерных ракет средней и меньшей дальности в тех регионах, где они отсутствуют. Республиканская администрация решительно отказалась вывести тактическое ядерное оружие США из Европы на свою территорию, которое находится там с середины 50-х годов.

В целом, в заключительный год деятельности республиканской администрации Белый дом не предпринял никаких шагов, направленных на оживление КНВ, и не высказал политически значимых предложений, которые могли бы содействовать этому. Единственным достижением администрации Дональда Трампа стало назначение только в апреле 2020 года специального представителя президента по КНВ Маршалла Биллингсли, который не обладает солидным опытом в этой сфере. Явное запоздание.

Ключевые принципы США

В 2019 году президент Дональд Трамп выдвинул идею-призыв о проявлении «нового похода» к проблеме КНВ. Но в чем состояла такая новация? Ни он, ни его «специалисты по КНВ» так и не смогли разъяснить эту инициативу ни тогда, ни в 2020 году. Скорее всего, такая идея была вброшена Вашингтоном с целью информационно-пропагандистского прикрытия факта заведенного им этого процесса в глухой тупик.

О неготовности, а лучше сказать о нежелании республиканского руководства США урегулировать проблему КНВ говорит опубликованное в апреле 2020 года Государственным департаментом «исследование» в названной области, выход которого постоянно откладывался. Оно открыло новую рубрику этого внешнеполитического ведомства под заголовком «Контроль над вооружениями и исследовательские разработки в сфере международной безопасности». «Исследование» было подготовлено доктором Кристофером Фордом, занимавшим в 2020 году должность заместителя государственного секретаря по вопросам международной безопасности и нераспространения. Впоследствии материалы о проблематике КНВ стали выходить периодически.

Основная цель первого документа явно состояла в «разоблачении» России, якобы, не соблюдающей принципы КНВ. Кристофер Форд обвинил Москву в нарушении Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), хотя никто не сомневается в том, что после его ратификации российской стороной еще в 2000 году на ее бывших ядерных полигонах стоит полная тишина. Этот факт фиксируют многочисленные сейсмические станции, развернутые во многих государствах мира. С другой стороны, этот высокопоставленный специалист не упомянул, что американская ядерная стратегия 2018 года предусматривает возобновление ядерных испытаний на полигоне в штате Невада.

В заключительной части своего «исследования» заместитель государственного секретаря утверждал, что описанные «несоблюдения» Москвой двусторонних и многосторонних договоров в области контроля над вооружениями были вызваны «ухудшением» российско-американских отношений. Интересно: а кем было инициировано такое ухудшение? Не Соединенными Штатами ли?

Коснувшись проблематики возможных ограничений тактических ядерных вооружений, Кристофер Форд так и не пояснил: собираются ли Соединенные Штаты полностью освободить Европу от американских ядерных вооружений этого класса. Скорее всего нет, так как администрация Дональда Трампа твердо заявила об отказе их передислокации на континентальную часть страны.

Вызывает удивление практическое предложение Кристофера Форда, адресованное Российской Федерации: надо, мол, перейти к большему охвату сокращений различных видов вооружений сторон, чем в предыдущие годы, когда в основном, по его убеждению, достигались договоренности об их ограничении. Далее он заявил, что Соединенные Штаты стремятся к обеспечению «стабильности и предсказуемости» в сфере КНВ. И даже, дескать, готовы пойти на некие меры «нового поколения» в названной сфере. Но никаких разъяснений по этому вопросу не последовало.

Факт остается фактом: американская сторона демонстрировала отрицательное отношение к названной проблеме весь период правления республиканской администрации, в том числе в 2020 году негативно относилась к 13 двусторонним и многосторонним договорным актам в области КНВ (см. слайд 1).

Еще ранее Вашингтон в одностороннем порядке вышел из «иранской ядерной сделки» (2018 г.), денонсировал международный Договор о торговле оружием (2019 г.) и ДРСМД (2019 г.), напрочь отказался ратифицировать ДВЗЯИ и проявил явное нежелание продлить срок действия Договора СНВ-3, которое было закамуфлировано под заявленную готовность пролонгировать его только на один год, да и то на основе трех предварительных условий, которые не отвечали интересам национальной безопасности России. Об этом будет более подробно сказано ниже.

Кроме того, администрация Дональда Трампа (так же как и администрация Барака Обамы) не пожелала распространить положения российско-американского Соглашения о предотвращении инцидентов в открытом море и в воздушном пространстве над ним (СПИОМ), заключенного еще в 1972 году, на подводные лодки сторон, находящиеся в подводном положении. Реализация подобной инициативы, на чем неоднократно настаивала Россия, позволила бы предотвращать столкновения атомных подводных лодок сторон, которые возникали в прошлом, когда подводные ракетоносные и ударные субмарины США появлялись в зоне боевой подготовки ВМФ России в северных морях.

Республиканская администрация Соединенных Штатов не проявляла никакого желания подписать Договор о европейской безопасности (ДЕБ) и Договор о предотвращении размещения оружия в космосе (ДПРОК), оба проекта которых в полном объеме, то есть с преамбулами и оперативными статьями, уже давно были подготовлены и доведены до Вашингтона и мировой общественности в целом.

По образному и меткому выражению заместителя министра иностранных дел Сергея Рябкова, курирующего проблематику контроля над вооружениями и отношения России с США, Вашингтон является «серийным нарушителем международных договоров и обязательств в сфере контроля за вооружениями» [1].

То, что никак нельзя игнорировать

Принятая в феврале 2018 года новая американская ядерная стратегия действительно понизила порог применения ядерного оружия. Иными словами, она повысила шансы и расширила основания его использования практически в любой точке земного шара. Причем, по указанию только одного человека в стране — президента Соединенных Штатов, что уже не раз вызывало беспокойство в Конгрессе.

Эта ядерная стратегия имеет 14 оснований применения ядерного оружия, часть из которых имеет нарочито составленные туманные формулировки, которые позволяют американским ядерным силам, например, нанести первый ядерный удар в случае неких «технологических прорывов», «геополитических вызовов» и ряда других оснований. Для сравнения: предшественник Дональда Трампа на посту главы государства Барак Обама включал в свою ядерную стратегию шесть оснований для применения ядерного оружия (см. слайд 2).

О понижении порога применения ядерного оружия Соединенными Штатами говорит тот факт, что они уже установили ядерные боезаряды малой мощности W76-2 на атомную ракетную подводную лодку «Теннесси» (бортовой номер 774), которая уже выходила на боевое патрулирование в Мировой океан [2]. По предварительным оценкам, такими боезарядами могут быть оснащены по несколько ракет всех остальных ПЛАРБ типа «Огайо» и новых ракетоносцев класса «Колумбия», которые начнут выходить на боевое патрулирование в Мировой океан с 2031 года.

В мае и августе, а затем в сентябре 2020 года упоминавшийся Маршалл Биллингсли заявил, что Вашингтон готов рассмотреть продление Договора СНВ-3, но при условии согласия российской стороны с его тремя предварительными условиями: решения вопроса относительно «увеличения Россией количества нестратегических ядерных вооружений»; усиления верификационных механизмов по проверке выполнения продленного варианта договора; создания возможности для включения КНР в будущие договоренности по сокращению СНВ в какой-то перспективе.

Указанное заявление в части увеличения количества «нестратегических ядерных вооружений» не соответствует действительности. Усиление верификационных механизмов всегда должно соответствовать содержанию договора. Упорство Вашингтона включить Пекин в текущий Договор СНВ-3 непрофессионально, так как его пришлось бы «вскрывать», то есть обсуждать и согласовывать заново. А вовлечь китайскую сторону в будущее соглашение является никчемной запросной позицией США в связи с твердо занятой позицией Пекина по этому вопросу, которая является справедливой и понятной из-за значительной существенного дисбаланса в ядерных вооружениях Китая и Соединенных Штатов, средствах доставки таких вооружений и в их военно-стратегических доктринальных установках об их применении. Что касается ранее высказанного Вашингтона заявления о необходимости заморозить ядерные боезаряды России, то оно преследует его скрытые попытки во что бы то ни стало затормозить разработку и создание высокоточных перспективных видов российских вооружений.

На «большой» пресс-конференции 17 декабря президент России Владимир Путин вновь напомнил о готовности работать над Договором СНВ-3 в плане его продления. Реагируя на это, Маршалл Биллингсли повторил тупиковую позицию Вашингтона на эту тему. Заместитель главы российского внешнеполитического ведомства Сергей Рябков на это отреагировал заявлением о том, что Москва акты о капитуляции с американской стороной подписывать не намерена, а будет заключать с ней лишь договоренности, основывающиеся на балансе интересов [3].

Администрация Дональда Трампа также пыталась включить в переговорный процесс по сокращению СНВ все семь новых перспективных российских видов вооружений, продемонстрировав удовлетворение в связи с заявлением Москвы о распространении положений Договора СНВ-3 на планирующий гиперзвуковой боевой блок «Авангард» и новую МБР «Сармат». Но к концу 2020 года Белый дом так и не включил в переговорную формулу свои собственные гиперзвуковые боевые блоки и средства их доставки в виде новых МБР.

Диалога с США по новым российским системам гиперзвукового оружия не может быть без комплексного обсуждения аналогичных американских проектов, — четко заявил РИА «Новости» 17 апреля 2020 года заместитель министра иностранных дел Сергей Рябков, уточнив, что также необходимо обменяться мнениями по проблематике создания глобальной ПРО США, размещения оружия в космосе и ряда других программ, которые крайне дестабилизируют стратегическую сферу и вызывают озабоченность Москвы.

По его словам, российская сторона еще раз подчеркивает и адресует Вашингтону сообщение, что «разговор по тематике стратегической стабильности может быть только комплексным, и в рамках этого разговора мы будем руководствоваться исключительно задачей обеспечения нашей национальной безопасности». «Это альфа и омега нашего подхода вообще к работе в сфере контроля над вооружениями», дополнил заместитель главы российского дипломатического ведомства свои заявления [4].

Ядерные силы США стратегического и тактического назначения по-прежнему придерживаются стратегии «расширенного ядерного сдерживания», то есть стратегии о раскрытии американского «ядерного зонтика» над всеми союзниками по НАТО и над внеблоковыми сателлитами США: Австралией, Израилем, Южной Кореей и Японией. Именно Соединенные Штаты, а не Россия, сохраняют установку «эскалация ради деэскалации».

Соединенные Штаты являются единственным государством в мире, которое имеет со своими союзниками по НАТО «соглашения о разделении ядерной ответственности» или «соглашения о совместных ядерных миссиях» (nuclear sharing agreements), в ходе реализации которых отрабатываются задачи применения ядерного оружия воздушного базирования, в том числе государствами-членами альянса, не имеющими американского ядерного оружия на своей территории и не располагающими своими собственными ядерными арсеналами.

Все перечисленные военно-стратегические установки нанизываются на незыблемый постулат, существующий со времени создания и применения ядерного оружия Соединенными Штатами в 1945 году. В соответствии с ним оно может использоваться в первом превентивном ударе (по небольшому количеству целей) и в первом упреждающем ударе (по значительному количеству целей). Такое положение Пентагон намерен сохранить на неопределенный срок. Как записано в ядерной стратегии 2018 года: «США никогда не соглашались взять обязательство о неприменении ядерного оружия в первом ударе; такая политика является неоправданной и в настоящее время».

Кроме того, американские ядерные силы сохраняют стратегию нанесения ядерного удара в соответствии с концепцией «запуск по предупреждению» («launch-on-warning»), а также применение ядерного оружия даже «до пуска» ракетных средств противника («launch-prior-tolaunch»). В них не делается такой важной оговорки, что это может произойти только после получения достоверной и тщательно проверенной информации о ракетном нападении.

За последние несколько лет стратегическая авиация США, укомплектованная тяжелыми стратегическими бомбардировщиками, подпадающими под ограничения Договора СНВ-3, значительно нарастила количество таких самолетов при патрулировании воздушного пространства своих союзников по НАТО, а также периодичность полетов с ними в небе Европы. Особая активность действий таких авиационных сил обозначилась в 2020 году, в особенности у рубежей Российской Федерации и Республики Беларусь. Пространственная зона действий стратегической авиации США в небе Европы также возросла в несколько раз.

Соединенные Штаты и их два ядерных союзника Великобритания и Франция продолжали участвовать в операции ВВС НАТО «Балтийское воздушное патрулирование». Такая операция проводится в небе Латвии, Литвы и Эстонии уже в течение последних 16 лет круглосуточно и круглогодично с использованием самолетов «двойного назначения» (DCA) и военных авиабаз названных государств, соответственно, в Лиелварде, Зокняй и Эмари. Недавно в зону действия такой операции вошла и Польша.

До сих пор нет даже ясности в том, по какой причине администрация нынешнего хозяина Белого дома отказывается еще раз подтвердить формулировку, которая представляется понятной даже неспециалистам: «Ядерная война не может быть развязана, так как в ней не будет победителей». Следует напомнить, что эту формулировку впервые озвучил именно президент Рональд Рейган — такой же ставленник Республиканской партии, как и сам Дональд Трамп. Впоследствии эту максиму публично поддержал и Михаил Горбачёв. О своей готовности вновь подтвердить ее заявило в 2019 году и нынешнее российское руководство. Но оно не получило позитивного отклика в Белом доме ни тогда, ни в 2020 году.

Изложенные особенности нынешней американской ядерной стратегии позволяют однозначно квалифицировать ее как «безусловное наступательное ядерное сдерживание», что радикально отличает ее от российской ядерной доктрины, которая также в лапидарном виде может быть охарактеризована как «условное оборонительное ядерное сдерживание».

Одновременно Соединенные Штаты продолжают бесконтрольно развивать свою глобальную систему ПРО, делая упор на ее развертывании на передовых рубежах близ России и КНР. При этом широко используются противоракетные средства морского и наземного базирования, максимально выдвинутые поближе к их территориям. Хотя новые российские ударные системы преодоления «противоракетного щита» уже названы и против них в Пентагоне до сих пор не найдено никаких средств противодействия, нельзя полностью игнорировать эту растущую угрозу, например, от подобных средств морского базирования, поскольку корабельные пусковые установки ПРО ВМС США к 2042 году будут установлены приблизительно на их 90 боевых кораблях, что составит 25% от их общего корабельного состава из 355 кораблей [5].

Исходящая от американской системы опасность перехвата баллистических и крылатых ракет кроется также в возможности загрузки в пусковые установки вместо оборонительных ракет-перехватчиков отдельных наступательных видов вооружений в виде крылатых ракет типа «Томагавк» и высокоточных гиперзвуковых систем вооружений, например, на операционных базах ПРО США в Румынии и Польше, а также в перспективе — размещение ударных систем ПРО на космических орбитах.

Голословные обвинения

Несмотря на все эти очевидные обстоятельства, представители администрации Дональда Трампа многократно делали публичные заявления, в которых попытались переложить всю ответственность на возникший тупик в процессе КНВ исключительно на Россию, обвинивее в нарушении «почти всех договоров» в названной области, а также «в понижении порога применения ядерного оружия».

Среди таких «нарушений» Вашингтон неоднократно называл Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД), двусторонние российско-американские «президентские инициативы» 1991-1992 годов, Конвенцию о запрещении химического оружия (КЗХО) и Договор об обычных вооруженных сил в Европе (ДОВСЕ). Практически весь 2020 год в заявлениях американских должностных лиц и экспертного сообщества в США звучало оправдание их одностороннего выхода из ДРСМД «несоблюдением» его российской стороной путем создания и развертывания оперативно-тактической ракеты 9М729 или по классификации НАТО SSC-8.

Москва была также обвинена в принятии «крайне провокационной» ядерной доктрины в связи с утверждением в июне 2020 года документа «Об Основах государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания». Российской стороне необоснованно приписывалось использование военно-стратегической установки «эскалация ради деэскалации», которая полностью отсутствовала во всех предыдущих военных доктринах России. Она также не обозначена в ее июньских Основах государственной политики в области ядерного сдерживания.

Затронув тему «понижения порога применения ядерного оружия» российской стороной, многие американские государственные деятели и представители академического сообщества так и не привели никаких конкретных доказательств по этому поводу. Подобных положений нет ни в «ядерном разделе» действующей Военной доктрины России, одобренной в декабре 2014 года, ни в упоминавшихся Основах ее государственной политики в области ядерного сдерживания.

России также подвергалась критике за сохранение в ее Вооруженных силах тактического ядерного оружия, словно его никогда не было и до сих пор нет в американском ядерном арсенале и как будто Москва ни разу не ставила вопрос о полном выводе таких ядерных вооружений США из Европы, где Пентагон развернул его почти 70 лет тому назад. Американская сторона игнорировала реальный факт: российское ядерное оружие тактического назначения уже давно не размещается за пределами Российской Федерации. К середине 90-х годов оно было полностью и безвозвратно вывезено из Беларуси, Казахстана и Украины на российскую территорию и размещено в централизованных базах хранения.

Российская Федерация полностью выполнила «президентские инициативы» 1991-1992 годов: она вне переговорного процесса или взаимных договоренностей на три четверти добровольно сократила количество собственных тактических ядерных боезарядов в тот период времени, а также не объявляла об их наращивании.

Что касается ДРСМД, то не Россия, а именно США за последние 20 лет до его денонсации ими в августе 2019 года нарушили этот договор 117 раз, когда при проверке эффективности ракет-перехватчиков глобальной системы ПРО они реально использовали в качестве ракет-мишеней ракеты средней и меньшей дальности, запрещенные этим договорным актом.

Россия была обвинена в «причастности» к «нарушению» КЗХО в связи с утверждениями об «отравлении» отца и дочери Скрипалей в английском городке Солсбери в 2018 году неким нервно-паралитическим веществом, обозначенным русским словом «Новичок», которое в России не производится. Москва вообще не имела к этому эпизоду никакого отношения, поскольку к отравлению Сергея и Юлии Скрипаль были причастны британские или американские спецслужбы, которые могли использовать отравляющее вещество «Freshman» [6], скорее всего произведенное в секретной химической лаборатории в британском городке Порт-он-Даун, расположенном недалеко от Солсбери, где тогда находились эти пострадавшие.

Что же касается международной Конвенции о запрещении химического оружия, то именно Вашингтон под надуманным предлогом (из-за нехватки денежных средств) приостановил ликвидацию огромных запасов собственного химического оружия, несмотря на ранее взятые на себя обязательства.

С реализацией ДОВСЕ-1А группой стран-членов НАТО, подписавших его, сложилась явно парадоксальная ситуация: американская сторонаи остальные участники этой договоренности, входящие в трансатлантический альянс, наотрез отказались ратифицировать его в полном составе — в отличие от России, которая сделала это.

Негативными, но бездоказательными являются высказывания высокопоставленных американских представителей относительно военной деятельности России в космическом пространстве, которые также неоднократно звучали в 2020 году в США и многих государствах, входящих в НАТО.

Складывается впечатление, что многие заявления по обеспечению контроля над вооружениями были сделаны администрацией Дональда Трампа в качестве средства информационно-политического давления на российскую сторону с тем, чтобы оправдать свой неконструктивный подход к этой теме.

Перспективы

Джозеф Байден, одержавший победу на ноябрьских выборах 2020 года, неоднократно говорил о необходимости поиска новых и сохранения ранее заключенных международных соглашений по контролю над вооружениями. Интересно: каких «новых»? Нет ясности, что он имел в виду.

С одной стороны, будучи вице-президентом в период деятельности администрации Барака Обамы, он демонстрировал себя лишь умеренным сторонником ограничения ракетно-ядерного оружия и укрепления режима его нераспространения. После победы на президентских выборах 2020 года он заявил, что восстановит «контроль над вооружениями и нераспространение» с субстантивной оговоркой: только в качестве центральной опоры «глобального лидерства» Соединенных Штатов. Это очень серьезная оговорка.

Джозеф Байден позитивно реагировал на продление Договора СНВ-3. Его назначенец на пост государственного секретаря Энтони Блинкен утверждал, что новую администрацию интересовал бы максимальный срок его пролонгации — до пяти лет. На конец 2020 года окончательное решение по этому вопросу не было принято. Нет и ясности, как новый президент отреагирует на предложение своего предшественника заморозить количество боезарядов СНВ сторон в каком-то новом соглашении.

Нет сомнений в том, что пришедшая к власти «демократическая» администрация будет продолжать курс на радикальную модернизацию американских ракетно-ядерных вооружений стратегического и тактического назначения; ориентировать нацию на глобальное наращивание средств противоракетной обороны, в том числе морского базирования, а также на совершенствование обычных вооружений, делая при этом упор на их выдвижение поближе к территориям Российской Федерации и КНР, а также ряда других государств.

Похоже, что во внешней и военной политике нового американского руководства, а также в сфере КНВ могут произойти некоторые корректировки, но не столь грандиозные, чтобы испытывать чувство огромного оптимизма. К концу 2020 года имелась конкретика по ограниченным направлениям его предполагаемой деятельности в обозначенной области. Но сохраняются и неопределенности по ключевым проблемам.

По этим причинам деятельность администрации Джозефа Байдена в области КНВ, скорее всего, будет носить двойственный характер. Она будет меняться как в зависимости от развития региональной и глобальной ситуации в стратегической сфере, так и от степени влияния на него ближайшего окружения нового главы государства и его советников.

Но маловероятно, что новая администрация в Вашингтоне во главе с президентом-ставленником от Демократической партии радикально повернет такую линию в русло повышенного прагматизма в области КНВ в целом.

1. «Таскать каштаны из огня для американцев мы не будем». Замглавы МИД РФ Сергей Рябков ответил на претензии со стороны спецпредставителя президента США по контролю над вооружениями // Коммерсантъ. 2020. 22 мая //https://www.kommersant.ru/doc/4354955.
2. К боезарядам малой мощности в США относят ядерные боезаряды с мощностью от 5 килотонн и меньше.
3. В МИД России отвергли предлагаемые со стороны США «акты о капитуляции» // RT.2020.18 декабря//https://ru.rt.com/hgbz.
4. МИД назвал условие диалога с США по гиперзвуковому оружию//РИА Новости. 2020. 17 апреля // https://ria.ru/20200417/1570165694.html; Интервью заместителя Министра иностранных дел России С.А. Рябкова журналу «Международная жизнь». 2020. 20 апреля//https://interaffairs.ru/news/show/26067.
5. С США в сфере ПРО взаимодействуют 19 из 30 государств-членов НАТО. См.: WattsR. ADouble-EdgedSword. Ballistic Missile Defense and US Alliances// Naval War College Review. 2020. Winter. P. 63.
6. «Freshman» (англ.) — означает: 1) новичок в классе или школе; 2) студент-первокурсник в вузе.

Автор: В.П. Козин. Источник: Портал МГИМО
29.12.2020
  • Военно-политическая
  • Вооружения и военная техника
  • Ракетные войска стратегического назначения
  • Россия
  • США
  • XXI век